Арест и выдачу своего брата Радована, Лука Караджич воспринял очень эмоционально. Хотя как бы ни было страшно, сейчас он хотя бы знает, что Радован жив и здоров и готов доказать перед Гаагским Трибуналом истину о войне в которой он защищал сербский народ.
Как Радован? Вы часто общаетесь?
-Он часто звонит мне по телефону, иногда по два-три раза в день. Мы говорим в основном об обычных, каждодневных вещах. Даже в таких условиях, в Гааге, он волнуется о том, как мы.
Как его настроение?
- Настроение у него отличное, он полон оптимизма. Ожидает, что все хорошо закончится. Когда я ему говорю о том, что мои дела все еще заблокированы, он говорит: «Подожди, дай Бог здоровья, когда выйду на свободу, будем работать вместе и все будет в порядке».
Неужели он действительно надеется на оправдательный приговор?
- Да если бы его судили честно, в этом не было бы сомнений. Реально, Радован сделал все возможное, чтобы не началась гражданская война в Боснии. Большую часть времени он провел в переговорах, в поисках того, как сохранить сербский народ и остановить столкновения. Всем ясно, что он не может быть в ответе за конкретные преступления на поле боя, совершенные сражающимися сторонами. Несмотря ни на что, для того, чтобы доказать истину Радовану предстоит долгая и упорная борьба. Это не было бы так тяжело, если бы его судили по закону и по правде. Вот так…
Вот так, если Момчило Краишник получил 27 лет тюрьмы, то вашего брата осудят на 270.
- Мы видели, как Гаагский Трибунал поступает по отношению к сербам. Тогда как мусульманские преступники наказываются минимально или вообще никак. Краишник, как председатель Скупщины РС, как первый среди равных, без какой либо распорядительной власти, осужден на 27 лет заключения. Биляна Плавшич согласилась на сделку и ради меньшего наказания и роскошных условий в какой-нибудь тюрьме признала все, что от нее потребовал Трибунал. Сейчас раскаивается, а поздно. Она поставила пятно позора не только на себя, а на весь сербский народ. После всего этого, возможно, действительно наивно верить в то, что истина может победить, но Радован верит.
Создана ли команда по его защите?
- Вскоре будет создана юридическая команда, члены которой будут иметь статус советников Радована. Как известно, он на Трибунале будет защищаться самостоятельно, а советники будут ему помогать по подготовке, процессуальным делам и собирать необходимую документацию. К настоящему моменту я знаю, что в юридическую команду войдет адвокат Горан Петрониевич, а также войдут еще некоторые наши специалисты, а также юристы из Америки.
Вы посещали его в Гааге?
- Еще нет. Соня с зятем были там. Семь дней были возле него. Им было разрешено посещать Радована каждый день с девяти до пяти. Они вернулись в воскресенье вечером.
Что говорит Соня, каковы ее впечатления?
- Она обрадовалась этой встрече. Соня, Саша и Лиляна годами его не видели, не знали жив ли он, где и как он. Конечно и сейчас волнуются, но хотя бы знают, что Радован жив. Соня сказала, что он оптимист, в отличном настроении, надеется на победу.
Уменьшилось ли сейчас давление на его семью?
- Все мы прошли через ад. По отношению к семье Радована была совершена большая несправедливость. Посреди ночи им врывались в дом, взрывчаткой сносили двери, перетряхивали вещи, выдумывали всякие пакости… Его сына Сашу несколько раз арестовывали, а однажды продержали десять дней в каком-то месте, о котором и до сих пор не знаем где это. Проводили ужасные издевательства, не давали им жить нормальной жизнью. Не давали им работать, что заработать банально на выживание. Но им и этого было недостаточно. Во время одного из обысков из сумки Лиляны забрали 700 евро. Заявили ей: «Госпожа, это слишком большие деньги для вас, вы не можете иметь столько денег». Даже у сына Сони, маленького ребенка из кармана забрали 20 евро. Даже ребенок для них был подозрителен!
И ваша семья прошла через подобные издевательства.
-Конечно, и нам тоже не давали нормально жить. Скажем, в мае этого когда, ворвались и в наш дом. Мой сын Драган сидел с какими-то своими друзьями. Сделали ставки, сидели, смотрели телетекст (с результатами матча) и следили за результатами. Внезапно ворвались вооруженные люди в штатском, начали орать и угрожать. Драган рассказывает, что был просто счастлив, когда вслед за ними увидел полицейских в форме. Все мы, Караджичи, были назначены мишенями. Каждый раз, когда моя жена ездила в Никшич, первым делом ее приводили в полицию Подгорицы. Там ее допрашивали по семь-восемь часов. Через это же проходила и моя дочь. Только меня никогда не арестовывали, но я знал, что за мной следят. В доме напротив моего поставили подслушивающую аппаратуру. Так же преследовали и наших друзей. Что они сделали со священником Старовлахом и его семьей в Пале? Ужас! Что сделали с нашим кумом Звонко Баягичем во Власнице? Забрали из его дома все деньги, а он был успешным бизнесменом, были дела в Углевике, Гацко, Миличах… Запугали его семью, уничтожили бизнес… Никто на улице не смел с ними поздороваться, чтобы самому не пострадать. Катастрофа! Таких гонений в истории не было! Радован, когда мы впервые встретились после его ареста, попросил меня извиниться перед этими людьми.
Почему семья Радована не переселилась из Пале в Белград?
- Они знали, что ни в чем не виноваты, поэтому не хотели укрываться в Белграде. Если бы переехали, у них были бы квартиры, могли бы нормально работать, были бы, в сущности, в безопасности. Не смотря на то, насколько здесь хозяйничают иностранные разведки и насколько наша Госбезопасность сотрудничает с ними, все же это Сербия, здесь не могли бы проводиться подобные преследования. Но они хотели остаться со своим народом в Пале.
Есть ли у Радована возможность следить за тем, что происходит в Сербии и Республики Сербской?
- Я знаю, что у него есть компьютер, он может пользоваться Интернетом, но только односторонне, то есть не может отправлять сообщения и общаться с миром вне тюрьмы. Так он следит за прессой, полагаю, что он хорошо проинформирован.
Как тюремные служащие относятся к Радовану?
- Говорит что они корректны. Радован остроумен, шутит с ними, разговаривает об обычных вещах.
Тюремный отсек полон сербов, с кем он видится?
- Насколько я знаю, на его этаже девять заключенных, он встречается с Шаиновичем и Павковичем. Условия неплохие. У них есть переговорный пункт, с которого можно разговаривать по телефону сколько хочешь, то есть в зависимости от того, сколько денег есть на карточке. В общей кухне Радован сам себе готовит, что-то покупает в буфете. Много читает.
Что читает?
- Все! Буквально задушил меня книгами! Каждый раз, когда разговариваем, он просит новые книги. Он взял несколько книг Момо Капора, Бране Црнчевича, Райко Нога, а я должен послать ему полные собрания сочинений Иво Андрича и
Достоевского. По-моему не прошлого ни одного разговора, чтобы он не заказал какую-нибудь книгу. Спрашиваю его: «Когда ты все это прочитаешь, когда у тебя будет время?», а он мне отвечает: «Это для меня отдых, много работаю над делом, изучаю обвинение и готовлю защиту, а потом перейду на книги и отдохну».
Он все еще зовет вас конспиративным именем «Гитлер»?
Да ладно! Так он и Драган меня прозвали, так как я, по мнению сына, слишком строг.
Что происходит с Драганом? Возникли ли у него проблемы из-за того, что он помогал Радовану скрываться?
- Проблем нет. Сейчас он в Черногории, работает, борется…
Как вы перенесли черногорское признание Косово?
- После операций «Блесак», «Олуя» и ареста Радована это самое страшное событие в моей жизни. Я тяжело это воспринял. Сбылись мои подозрения в том, что Мило Джуканович вернулся во власть, чтобы принять какое-то тяжкое решение. Только он один мог что-то подобное сделать. Вероятно, он очень задолжал международному сообществу и должен был принять подобное решение, о котором известно, что оно противоположно воле граждан Черногории. Даже те, кто до недавнего времени одобрял все поступки Джукановича, не соглашаются с этим.
Как Радован чувствует себя в тюрьме?
-Слава Богу, его здоровье отличное. Когда его доставили в тюрьму, врачебный осмотр показал, как говорит Радован, что он здоров на 110%. Он дисциплинирован, имеет свой режим, давно не ест мясо, сбросил килограммы, отлично спит…
На чем Радован будет основывать свою защиту?
- Существует множество доказательств, которые сбрасывают с него любую ответственность за военные преступления. Значительную часть этих документов мы уже собрали и опубликовали в книге «Военные приказы Радована Караджича». Война началась 6 апреля 1992 года, а Радован 12 мая 1992 года был избран президентом Республики Сербской. Из всех его приказов видно, кто в ответе за начало войны и насколько он и все государственные органы РС старались воспрепятствовать преступлениям и наказать преступников. Международный комитет за истину о Радоване Караджиче, во главе с академиком Костой Чавошким, подготовил шесть книг, в которых будут опубликованы многочисленные материалы, которые будут использованы в защите перед Гаагским Трибуналом.
Вспоминает ли Радован про Ратко Младича?
-Нет. Мы вообще не разговаривали о Ратко. Никогда.
Какого его мнение о сдаче или аресте генерала Младича?
- Такое же, как и у меня, и это не только в том случае, когда вопрос стоит о Радоване или Ратко, а и тогда, когда речь идет о любом другом сербе. Если кто-то здесь арестует, а потом выдаст какого-либо нашего человека, пусть это будет на его чести… Вопрос не только в Радоване, а во всех, кого выдали, кого уговорили сдаться, так как это якобы полезно и для них и для Сербии. Вон, сколько людей выдал Коштуница. Пусть сейчас скажет, что для Сербии было хорошо то, что эти люди отправились в Гаагу. Чтобы мы увидели, что народ от этого получил. Арестовали Радована, сейчас разыскивают Ратко. Когда выдадут его, не дай Бог, если до этого дойдет, тогда Европа продолжит какое-нибудь другое давление. От Сербии требуют любых унижений, только чтобы пообещать ей присоединение к ЕС. Наши государственные деятели прогнозируют, что мы войдем в ЕС в 2012 году. Джелич говорит в 2014, кто-то сказал, что в 2016… Значит эта власть хочет властвовать до 2016 года, так как только с ней мы можем войти в ЕС. А я искренне верю, что в 2016 году Евросоюза уже не будет, он распадется. Нет никакой выгоды от позора, на который мы соглашаемся. После Радована идут Младич и Хаджич, потом последует признание независимого Косово, потом Санджака, потом Воеводины… Нет конца.
П. Попович
