Может быть, нигде в Европе связь христианской религии и светской власти не проявилась так отчетливо и ярко, как в славянских странах эпохи Средневековья.
Средние века для славянских народов были периодом становления и расцвета государственности. Последовавшая затем потеря государственной независимости превратила средние века в историческом сознании славян эпохи Национального возрождения в «золотой век». Священными становятся памятники истории: древние летописи и хроники, своды законов, предания о великих и славных государях, о ратных подвигах, о борьбе с агрессорами, в которой отстаивалась славянская самобытность. Вновь особое почитание приобретают культы святых властителей: Вацлава, Владимира, Александра Невского, сербской династии Неманичей. Среди церковных деятелей прошлого особый пиетет вызывают те, кто благословлял на борьбу с врагами и утверждал христианство. Это в первую очередь Сергий Радонежский, Савва Сербский, Войцех, Прокоп Сазавский, Ян Гус. Сохраняют свое значение и собственно религиозные святыни — храмы, монастыри, чудотворные иконы. В их почитании особо выделяются мотивы святого заступничества, покровительства, ниспослания спасения и победы. В этом отношении очень характерны такие разные памятники, как икона Ченстоховской Божьей Матери, Покровский собор (храм Василия Блаженного) и новый храм Христа Спасителя в Москве.
В XIX веке сформировалось понимание святынь славянского мира как синкретического религиозно-государственно-национального феномена. В начале XX века обратились к наследию таких духовных подвижников, как Иоанн Рильский, Евфимий Тырновский, Нил Сорский, Максим Грек, Паисий Величковский. Особое место занимают святые Кирилл и Мефодий, благодаря которым почти во всех славянских землях христианство утвердилось как господствующий тип сознания.
Разделение христианства на православие и католичество пограничной чертой прошлось по живому телу культуры славянского мира. Последующее противостояние конфессий, усугубленное в XV—XVI веках появлением гусизма, протестантизма и униатства, сделало невозможным существование единого корпуса церковных святынь. Тем явственнее на этом фоне бесконечных распрей выступило первоначальное, кирилло-мефодиевское наследие. Не случайно именно Солунские братья приобрели всеобщее почитание в славянском мире. Канонизированные в православии еще с конца X века, они благодаря усилиям чешского короля и императора Священной Римской империи Карла IV в середине XVI столетия начали почитаться и в католичестве. Хорватские монахи-бенедиктинцы («глаголяши») сохранили глаголицу как священное письмо. В Праге в XIV веке был основан монастырь с характерным названием «На Слованех», где приглашенные глаголяши служили по-церковнославянски, а в перечне его патронов почетные первые места были отведены солунским братьям. Реформаторы (гуситы и протестанты) подчеркивали славянский характер их деятельности. Уже в наше время папа Иоанн Павел II (в миру Кароль Войтыла) провозгласил их святыми патронами Европы, подчеркнув главный принцип их деятельности — единство христианского мира в многообразии его национальных и церковных проявлений. С конца 1980-х годов в России почитание Кирилла и Мефодия приобрело форму государственного праздника — Дней славянской письменности и культуры, ежегодно проводимых в день их памяти — 24 мая. В Болгарии этот день традиционно считается нерабочим. Воплощенное в слове, букве, церковном почитании, скульптурном монументе, кирилло-мефодиевское наследие стало главной святыней, связующей весь славянский мир. Общеславянский характер имеют и другие сакральные символы.
Чешский князь Вацлав (907—929) — главный в иерархии чешских святых — почитался в Польше, на Руси, а также в Германии (под именем Венцель). При жизни князь Вацлав резко отличался от современных ему правителей. Он не только содействовал завершению христианизации страны, но и сам являлся образцом князя-христианина, совмещая в себе черты монарха и монаха. Вероломно убитый в результате заговора знати во главе со своим братом Болеславом, Вацлав вскоре после своей мученической кончины приобрел такую популярность, что братоубийца, ставший князем, вынужден был покаяться, свалив вину на своих слуг, и перенести мощи Вацлава в Прагу, в основанный им собор Св. Вита. Это событие произошло 4 марта 932 года.
Для церковно-культурной традиции особенно важен образ св. Вацлава, сложившийся в дальнейшем. Его формированию во много способствовали латинские и старославянские редакции жития святого, сделавшие его имя широко известным в христианской Европе. В чешской традиции культ св. Вацлава достиг апогея в XIV веке при Карле IV. Наряду со сказаниями о славном происхождении «богоизбранного народа чешского» почитание св. Вацлава стало важнейшей частью «чешской идеи» позднего Средневековья. Сам Карл IV написал новую редакцию его жития, подчеркнув мысль о том, что верховная государственная власть — это особо ответственная форма служения Богу, когда монарх, заботящийся как отец обо всех своих подданных, одновременно предстательствует за них пред Богом. Таким образом государь приобретает сакральные черты. В искусстве эта новая трактовка выразилась в создании особой капеллы св. Вацлава в соборе Св. Вита (архитектор Петр Парлерж). Согласно средневековой символике, собор уподоблялся телу распятого Христа. Помещенная слева капелла становилась как бы сердцем храма-Христа. Единство светского и сакрального, власти и религии демонстрировалось в утонченно-прекрасных формах поздней готики: на стене капеллы помещена статуя святого работы Петра Парлержа и его сына Индржиха, представляющая Вацлава как прекрасного юного рыцаря с грустным лицом. Нижняя часть стен капеллы украшена полудрагоценными камнями и фресками с изображением Христа, Богоматери и Карла IV. Так наглядно выражена сакрально-историческая вертикаль: Бог — св. Вацлав — правящий король.
В топографии Праги — в то время не только столицы Чехии, но и фактически всей империи — символика капеллы св. Вацлава чрезвычайно важна. Собор, сердцем которого является гробница святого, резко возвышается, как бы парит над городским ландшафтом, составляя средний ярус в символической системе земля — небо. Святой патрон как бы простирает свою охраняющую длань над столицей, олицетворяющей всю страну и весь чешский народ.
В памятниках XIV века св. Вацлав предстает как небесный патрон Чехии и всех чехов независимо от их социального статуса. Все они — и феодал, и крестьянин — называются «челядью святого Вацлава». В этом плане его культ способствовал смягчению сословных противоречий.
Св. Вацлав считался «вечным правителем» Чехии, а правящий монарх — временно исполняющим земные обязанности небесного правителя страны и ее заступника. На некоторых монетах и печатях на лицевой стороне изображался Вацлав, а на обороте — правящий король.
Св. Вацлав почитался и как воин. Полагали, что во время грядущего Страшного суда небесную рать в бой поведет именно он. Поэтому его часто изображали с мечом, копьем и флагом, позднее — как конного воина. Небесное воинство — это Небесный Иерусалим, собрание всех святых и праведников. Именно собор Всех Святых изображен выдающимся художником XIV века Мастером Теодориком с учениками в Капелле Святого Креста на Карлштейне — личной резиденции Карла IV. Символика этой капеллы в высшей степени характерна взаимопроникновением элементов сакрального и светского, присущим идеологии власти, сформировавшейся в XIV веке, на который пришлась высшая точка чешской государственности.
В образе св. Вацлава, идеального и вечного властителя, оказались гармонично уравновешенными черты воина-защитника и слуги Божьего, что позволило его культу сохранить свое значение вплоть до нашего времени. Гуситская традиция подчеркивала борьбу князя с внешними врагами. Католическая — религиозную сторону его облика и государственной деятельности. Для XIX века он стал символом возрождения чешской нации, что продемонстрировал памятник святому князю работы лучшего чешского скульптора Й. Мыслбека, установленный на главной площади Праги — Вацлавской.
Культ св. Вацлава (по-старославянски — Вячеслава) был распространен и на Руси. Обилие памятников святовацлавского цикла в древнерусской письменности свидетельствует об этом, что подтверждает существование интенсивных чешско-русских церковно-культурных связей в XI веке. Не случайно Ярослав Мудрый в 1034 году дал имя Вячеслав своему сыну. Житие св. Вячеслава повлияло на возникновение древнерусской житийной литературы. Оно послужило образцом для написания житий первых русских святых — Бориса и Глеба. И чешский, и русские князья были канонизированы как страстотерпцы, что довольно редко встречается в восточно-христианской традиции. Образ св. Вячеслава настолько врос в русскую церковную культуру, что его житие и сказание о перенесении мощей в XVII веке без всяких оговорок были включены в сборник под названием «Сказание о российских святых чудотворцах». Необходимо отметить разницу в почитании св. Вацлава в католической и православной традициях. В первой он прежде всего воитель и заступник, небесный правитель своего народа. Во второй — мученик, мудрый государственный деятель, пострадавший за святой образ жизни.
Источник: журнал "Родина" №4/2006 
