Пункт 35 обвинительного акта (Слободану Милошевичу) гласит: «Незаконные депортации и насильственное переселение тысяч косовских албанцев, изгнанных из их домов в Косове и Метохии, были частью хорошо спланированной и согласованной акции руководителей СРЮ и Сербии, с одной стороны, и сил СРЮ и Сербии, с другой стороны. Подобные по своей природе акции были проведены в Хорватии и в Боснии и Герцеговине в период войны 1991-1995 гг. В тех войнах сербские военные, паравоенные и полицейские силы насильственно изгоняли и депортировали несербское население из тех краев Хорватии и Боснии и Герцеговины, которые находились под сербским контролем, используя методы, которые в 1999 г. будут применены в Косове. К ним относятся: мощные артиллерийские обстрелы и вооруженные нападения на села; многочисленные убийства; разрушение несербских гражданских поселений, культурных и религиозных объектов, и наконец, переселение и депортация несербского населения».
В этом пункте обвинительного акта проводится аналогия между событиями, имевшими место в период военных действий в Хорватии и Боснии и Герцеговине (1991-1995 гг.), и событиями в Косове и Метохии. В обвинительном акте, в частности, констатируется: «В тех войнах сербские военные, паравоснные и полицейские силы насильственно изгоняли и депортировали несербское население...».
Столь очевидное надругательство над исторической правдой со стороны Гаагского трибунала свидетельствует о его антисербской направленности и беспримерной пристрастности.
В интересах истины напомним читателям лишь некоторые события в Хорватии и в Боснии и Герцеговине.
Начнем с Хорватии. По трагичному стечению обстоятельств, за «авноювскую» Хорватию *1 (на чьи границы новая хорватская власть упорно полагает права) несравнимо больше боролись и погибали сербы из Хорватии, чем сами хорваты. Исторический парадокс: «Независимое Государство Хорватия» - один из сателлитов Третьего Рейха -верой и правдой служило Гитлеру, однако в конце Второй мировой войны оно оказалось на стороне победителей. Произошло это, в первую очередь, благодаря антифашистской борьбе местных сербов, а не благодаря заслугам самого хорватского народа. Поэтому Земельное антифашистское вече народного освобождения Хорватии (ЗАВНОХ), состоявшееся в Топуске в 1944 г., приняло решение о том, чтобы хорваты и сербы были уравнены в правах как два равноправных народа второй Югославии. В 1990 г., едва придя к власти, партия Ф.Туджмана, известная как «Хорватское демократическое сообщество» (ХДС), протащила свою Конституцию, которая лишила сербский народ в Хорватии прав конституционного народа и, соответственно, сербы в Хорватии были объявлены национальным меньшинством. Ежедневная антисербская пропаганда, развернутая в Хорватии, поливавшая грязью не только Югославию и Сербию, но и сербов, живущих в Хорватии, -разжигала в хорватском обществе сербофобию, переросшую в массовую шовинистическую истерию. В страну из эмиграции возвратились все живые усташские руководители времен Павелича, а извержение великохорватской националистической истерии сопровождалось реабилитацией всех ее характерных символов, в том числе флага с «шаховницей» («шаховницей» называют хорватский герб, который размечен красно-белыми клетками в шахматном порядке. - Прим, переводчика.). Все учреждения стали именоваться хорватскими и т.д., что крайне беспокоило сербов и вызывало у них неодолимые ассоциации с печальной памятью об усташском режиме времен Второй мировой войны, который геноцидное истребление сербов возвел в ранг официальной политики.
25 мая 1941 г., через полтора месяца после провозглашения «Независимого Государства Хорватии», Павелич, получивший титул «поглавника» усташского государства, своим дебетом назначил великим жупаном Вуки (с центром в Вуковаре) немца-«фолъксдойчера» адвоката Якоба Еликера, сместив занимавшего этот пост серба. Спустя 50 лет, 25 июля 1991 г., менее чем через месяц после отделения Хорватии от Югославии, «поглавник» новой Хорватии Франьо Туджман также издал декрет о роспуске демократически избранной Скупщины общины Вуковар и отстранил от должности ее председателя, серба Славко Докмановича *2, а новым градоначальником поставил хорвата Марина Видима, хотя хорватов в Вуковаре проживало меньше, чем сербов.
24 марта 1991 г., за два с половиной месяца до учреждения новой хорватской власти, была сформирована 204-я бригада Сбора народной гвардии под командованием новоявленного усташа и будущего военного преступника Томислава Мерчепа.
Решение об этнической чистке сербов общины Вуковар было принято в феврале 1991 г. (за четыре месяца до формального выхода Хорватии из состава Югославии). Его инициаторами стали депутаты Сабора Хорватии Владимир Шекс, Иван Векич и Бранимир Главаш, а также Томислав Мерчеп. Обсудив предстоящие этнические чистки сербов, главным образом, в Вуковаре, они единодушно пришли к выводу, что их нужно проводить поэтапно: начать с увольнения граждан сербской национальности со всех должностей в общине Вуковар, затем перейти к устрашению сербов, дабы принудить их к выселению с территории общины; в последней фазе предусматривалась физическая ликвидация тех сербов, в отношении которых предыдущие меры не дали желаемых результатов. Вскоре этот план стал претворяться в жизнь.
Десятью годами позднее руководители хорватского сепаратастко-го движения и организаторы вооруженного мятежа, наконец, сами признались, кто кого преследовал: хорваты сербов, или наоборот. Один из таких руководителей, первый туджмановский министр внутренних дел Йосип Больковац, в нескольких своих интервью (в декабре 1998 г. и в мае 2001 г.), детально описал одно из первых кровопролитий в Хорватии (2 мая 1991 г., в Борово Селе, в непосредственной близости от Вуковара). По словам Больковаца, его организовали и приняли в нем личное участие бывшие эмигранты Гойко Шушак (позднее - министр обороны независимой Хорватии) и Вице Вукоевич. По нынешней оценке Больковаца, кровопролитие в Борово Селе (12 погибших и 31 раненый) «хорватская сторона использовала как своеобразный детонатор для начала насильственной сецессии», сама сущность которой как раскольнического акта состояла в полном изгнании сербов из Хорватии.
И в югославской Республике Боснии и Герцеговине сербы стали первыми жертвами резни, учиненной мусульманами и хорватами. Здесь начало этническо-религиозной и гражданской войны положило публичное сожжение сербского флага и убийство мусульманскими фундаменталистами серба Николы Гардовича, совершенное прямо на свадьбе его дочери. Это случилось почти в самом центре Сараева 1 марта 1992 г. Убийца сербского свата не только не понес заслуженного наказания, но вскоре был прославлен мусульманами как герой.
До начала войны в Боснии и Герцеговине (26 марта 1992 г.) произошла и резня сербского населения в селе Сиековац (близ Босанского Брода). Это преступление совершила одна из диверсионно-террорис-тических групп, заброшенных в Боснию Герцеговину из Хорватии в сообщничестве с местными мусульманскими паравоенными формированиями. Террористы вторглись в сербскую часть села, схватили и поубивали всех мужчин (около 15 человек), разграбили домашнее хозяйство сербов, после чего подожгли село.
И в Купресс с 3 по 10 апреля 1992 г., т.е. также до начала войны в Боснии и Герцеговине, хорватско-мусульманские силы совершили несколько массовых преступлений в отношении сербского населения. Все купреские сербы, которые не успели спастись бегством, были или убиты, или угнаны в лагеря, В селе Доньи Малован 10 крестьян было убито, а 92 человека угнаны в лагерь. В предместье Купреса от рук террористов пали девять сербов. С 4 по 7 апреля 1992 г. в нескольких местах Купреса, прежде всего, в поселке Кратеж, бушевал сербский погром: у себя дома или в момент бегства из осажденного города был убит 21 серб; в лесу за Риличской Черной горой трагическую смерть нашли три серба из села Рилича. Еще пятеро сербов мученически погибли в лесу около соседнего села Занаглине. Самому старшему из них, Траидо Спремо, исполнилось 83 года. Село было сожжено. В селе Ботину зверски растерзана семья Спремо: мать и сын с женой. В период с 5 по 7 апреля 1992 г. 173 серба были изгнаны из своих домов и отправлены в лагеря Западной Герцеговины, где подвергнуты тяжелейшим пыткам. Позднее часть этих людей оказалась в лагере Лора в Сплите.
Неоднократные попытки сербской стороны достичь с лидерами мусульман Боснии и Герцеговины соглашения о прекращении столкновений потерпели неудачу из-за вероломства последних. В этом смысле характерен пример сараевской общины Илиджа. После целого ряда вооруженных столкновений, между сербским населением Илиджи и мусульманами Соколович-колопии был заключен договор о взаимном ненападении. Он был подписан здесь же, на территории общины. Однако 22 апреля 1992 г., сразу с нескольких направлений началось ничем не спровоцированное мусульманское нападение на Илиджу, причем наибольшим ожесточением отличалось то, которое было организовано из Храсницы и Соколовичкодонии (особенно яростный огонь был открыт из здания Института реабилитации, в которое мусульманские снайперы проникли, замаскировавшись в белые халаты). Только благодаря оперативному вмешательству подразделений ЮНА из сараевского гарнизона, вставших барьером перед мусульманами, было предотвращено большее кровопролитие. Отражая это нападение, сербская Илиджа понесла тем не менее большие потери (15 погибших и около 50 раненых).
Таким образом, и в Хорватии, и в Боснии и Герцеговине местные хорваты к мусульмане первыми организовали изгнание и убийства граждан сербской национальности.
В п. 35 обвинительного акта, в частности, указывается, что «сербские военные, паравоенные и полицейские силы насильственно изгоняли... несербское население... Хорватии и Боснии и Герцеговины». При этом в обвинительном акте ни словом не упомянуто изгнание сербов из этих бывших югославских республик. Согласно официальным данным Красного Креста и Комиссариата по беженцам Республики Сербии, в ходе войны 1991-1995 гг. на территорию Сербии прибыло около 600000 беженцев, в основном представителей сербского национального корпуса *3. В том числе: из Хорватии (около 215000 чел.), Боснии и Герцеговины (около 330000), Словении (около 37000), Македонии (около 3000).
В Гаагском обвинительном акте неоднократно упоминаются колонны беженцев из Косова и Метохии, но ни разу не упомянуты нескончаемые колонны сербских беженцев из Сербской краины, в которые, спасаясь от хорватского геноцида, в августе 1995 г. выстроились и стар и млад - в общей сложности более 200000 чел. Европа подобного исхода беженцев не видела уже, как минимум, полвека! Известно, что эта колоссальная колонна, вытянувшаяся от Книна до Баня Луки и от Войнича до Двора-на-Уне, подверглась бомбардировкам и артиллерийским обстрелам. Число жертв этих нападений никто так и не подсчитал *4. Гаагский трибунал по этому поводу хранит молчание, не считая нужным установить виновников этой небывалой трагедии.
Не отрицаем, что и сербские паравоенные формирования (но отнюдь не регулярные вооруженные силы СРЮ или позднее Республики Сербии, как указано в обвинительном акте) в ходе этническо-религиозной и гражданской войны, полыхавшей на просторах Хорватии и Боснии и Герцеговины, совершали акты насилия и изгнания несербского населения, в том числе и его физическую ликвидацию. Тем не менее показательно, что в п. 35 обвинительного акта ничего не говорится о том, что из этих бывших югославских республик были изгнаны сотни тысяч представителей сербского национального корпуса, а их имущество или уничтожено, или узурпировано. Разве не парадоксально, что обвинение в организации преследований по национальному признаку и этнических чисток гаагские судьи предъявляют исключительно той стороне, которая больше всех пострадала от подобных преследований и чисток!
1* Имеется в виду Хорватия как Федеральная Республика, границы которой утвердило ЛВНОЮ - Антифашистское вече народного освобождения Югославии. Учреждено 29 ноября 1942 г. в Бихаче. Размежевание между Сербией и Хорватией проводила комиссия Президиума АВНОЮ во главе с Милованом Джиласом. Его комиссия, вопреки международному и национальному праву, увековечила положение, созданное политикой квислингов и оккупантов. Таким образом были приняты решения в пользу Хорватии, хотя ни для кого не было секретом, насколько велики этнические изменения, вызванные усташским геноцидом. Опустошенные в результате геноцида сербов села и города занимали хорватские переселенцы, большинство из которых составляли герцеговинские усташи, запятнавшие свои руки кровью сотен тысяч убитых ими сербов. Установленная таким образом граница никогда не была закреплена каким-либо правовым актом, считаясь «временным решением». Федеральная Хорватия охватила три исторические территории - Славонию, Далмацию и Хорватию. Первые две ей никогда не принадлежали, а населяли их. главным образом, сербы. Православные сербы составляли большинство населения в северной Далмации, Лике, Кордуне, Бании, в западной и восточной Славонии, Баранье и западном Среме. В Дубровнике и его окрестностях православные жили вместе с католиками, у которых сербская традиция была глубоко в крови. Однако попытки сформировать в составе Хорватии сербские автономные территории были пресечены в корне. Если бы к Хорватии были применены те же критерии, что и к Сербии, то были бы образованы сербские автономные области (Сербская Краина, Дубровник, Баранья, Славония). Разумеется, были все условия и для создания автономной Далмации. (Прим. переводчика на основе рукописей Б.Джуретича).
2* Гаагский трибунал, наряду с тайными списками обвиняемых и использованием тайных свидетелей, ввел в юридическую практику и тайну обвинения - институт, который не знает ни одна правовая система в мире. Жертвой «тайной инквизиции» стал и бывший градоначальник Вуковара Славко Докманович, который даже не подозревал о выдвижения обвинения против него. Он был арестован в июне 1997 г., когда направлялся в Вуковар, куда, гарантируя безопасность, его пригласил генерал Жак Клайн, временный администратор Сремско-Бараньской области, находившейся тогда под временным управлением СОН. Это была обыкновенная ловушка. После ареста Докманонича тут же этапировали в Гаагу. По словам белградского адвоката Тома Фила, с Докмановичем «поступили в чисто гангстерском стиле. 31 о пример «килнепинга» - похищения людей...». Спустя год еще до начала суда, Докманович, по официальное версии, покончил с собой в тюремной камере. Есть основания считать, что он был доведен до самоубийства. (Прим. переводчика).
3* Говоря о 600000 сербских беженцах, мы не должны забывал, что в это число не включены, за неимением и поныне достоверных сведений, те изгнанные с Родины сербы, которые нашли прибежище за пределами Европейского континента, в Канаде, Австралии, Новой Зеландии и др.
4* В ходе операции «Буря» по захвату Сербской Краины, проведенной хорватской армией с 4 по 7 ав1уста 1995 г., было убито более 20000 сербов, от 15 до 20 тыс. пропали без вести. Число массовых захоронений сербов не поддается учету. Хорваты уничтожили все сербские богомолья и кладбища, чему ужаснулась даже циничная М.Олбрайт. Сербская Краина, вековая колыбель сербского народа, вымерла. Кроме того, в колоннах беженцев и временных прибежищах от голода, истощения и болезней умерло 250 чел. Отменил, что сербы бежали не да Хорватии, как твердила международная пропаганда, а со своей земли, где они жили, начиная с VIII в., когда хорватов здесь и в помине не было. Изнемогающих мучеников сопровождали разрывы хорватских авиабомб и пулеметные очереди, а тем временем международные «миротворцы», вкупе с дезориентированной и инфицированной чужебесием российской политической бюрократией смотрели на эту катастрофу совершенно безучастно, как на что-то само собой разумеющееся. Республика Сербская Краина пала, продержавшись четыре года, восемь месяцев и 15 дней, но осталась память о героизме 80000 ее освободителей и защитников, которым противостояли в несколько раз более многочисленные хорватские силы. Осталась память о почти 40000 спаленных сербских ломах и 87 храмах. Республика Сербская Краина переселилась в миф, а мифы никогда не умирают - рано или поздно они становятся явью. (Прим. переводчика на основе рукописи В.Джуретича).
Перевод И.Макарова при участии Петара и Савы Росич.
