Все выглядело так, будто вместе с патриархом хоронят и всю Сербию. Так как патриарх был кроме всего прочего и представлением вековой сербской мечты о национальном избавителе. Был последним сербом, которому мы все верили, как написал в книге соболезнований некий Горан. Его печать жертвования и высокой морали близка сердцу сербского народа, его жизнь от Хорватии, через Косово и до Белграда – часть всеобщей истории сербского народа. Он единственный мог создать мост через пропасть между политическими элитами и народом. И потому ощущение потери столь велико.
Так где же мы живем и куда идем? Означает ли массовое присутствие на похоронах патриарха молодежи кризис идентичности или прошедшие 20 лет действительно опять сделали из многих югославов сербов? Перенасыщенность политикой, ощущение бессилия, так как демократия превратилась в обычный ритуал и виртуальную игру для потребителей, жизнь, в которой история пишется в полностью ином стиле? Может быть молодежь Сербии неуверенна и в растерянности с чем же им сегодня себя идентифицировать? Массовые проводы патриарха, как бунт против узкогрудого общества?
Каковы сейчас стратегические ценности Сербии? Где волшебная палочка, необходимая гражданам Сербии? Являются ли этими ценностями труд и старательность в условиях сербского переходного периода, когда даже в день прощания с патриархом рабочие под Лапово вынуждены перекрывать дорогу? Самоуважение и государства и граждан, солидарность общества, моральная ответственность личности перед обществом, чего мы боимся, почему не хотим этого?
Все мы уже видели эти драматические перемены от коммуниста до фашиста от служащего тайной полиции до уважаемого писателя, все в духе последних «открытий» и слов Пруста о том, что каждый человек многообразен. Пришло ли время объявить тендер на новую и лучшую идею для Сербии? Чтобы заполнить пространство до того момента, пока ЕС не примет нас в свои ряды. Или этот поиск идеи на самом деле губительная мысль и от установления результатов тендера нет никакой пользы? Так народу в конце все равно не назвали бы имя его героя. Но до этого тендер нужно все-таки установить, когда начался кризис основных сербских ценностей: 1918, 1945, 1974, 1989… Конечно, если мы согласны с тем, что вообще существует такое понятие, как «сербская идея» или «сербские ценности».
Когда-то основу сербской системы ценностей составляли три ключевых элемента: православие, территориальное объединение и национальная солидарность. В прошедшие времена православие было в кризисе, так как еще
Достоевский предупреждал «если нет Бога, то все дозволено», а сербская элита длительная время была обращена к атеизму. Чтобы в начале восьмидесятых внезапно вернуться к вере. Территориальное объединение считалось решенным и в первой и во второй Югославии, так как обе Югославии были единственными государствами, где все сербы жили в одной стране. Но не только сербы, но и хорваты, черногорцы, бошняки… Мы знаем, как все это закончилось и какими обвинениями за «великую Сербию» Национальная солидарность, как третий элемент сербской системы ценностей полностью исчезла. Сербия развлекается «фермами» и «большим братом» (популярные в Сербии реалити-шоу, прим. Српска.Ру), мировыми концертами и премьерами, а у части ее народа в Косово нет электричества, тепла, даже элементарной безопасности. Фарисейство нового типа?...Колыбель Сербии отдана банде безбожников, мафиози, наркодиллеров и сутенеров…
Духовный подъем в начале прошлого века свидетельствовал об активном поиске нового пути. Сейчас Сербия в идейном смысле практически в той же самой точке, что и в начале прошлого века. В ситуации поиска своих ценностей и определения стратегических задач. Так как вступление в ЕС это лишь задача тактическая. Ни один человек не любит носить чужие ботинки, абсолютно так же и навязывание людям чужих ценностей может означать и подталкивание к состоянию стресса. Сербия не должна отрекаться от всей своей истории, чтобы начать все снова, полностью копируя при этом Запад. Алгоритм возвращения к себе самим в сущности путь продолжения сербской исторической логики. Вся Сербия смотрит на Брюссель, надеясь, что однажды, когда ее примут в ЕС ничего важнее этого не будет. Может быть. Как конец унижениям, конец депрессии, конец этого переходного периода, оптимисты сказали бы, что видят свет на выходе из нашего туннеля. Злобные пессимисты на это ответили бы, что на самом деле это свет приближающегося скорого поезда.
Этические категории больше не являются только лишь абстрактным выражением воли в себе и для себя, или категорический императив Канта, сегодняшнее понимание этого результат исторического опыта. Все великое можно увидеть и с большого расстояния. Более 500 000 человек на похоронах патриарха Павла.
Мирослав Лазански
