На заре христианской эры Господь наш Иисус Христос призывал «молиться друг за друга, чтобы не впасть в искушение» (Матф.26:41), а Апостол Павел указывал на необходимость молиться и взывать к Богу непрестанно (1 Фес. 5, 17). Не одну сотню лет этот первохристианский призыв исполняли православные иноки.
Их молитва выводила целые народы из дебрей бед и искушений на прямой ,Царский путь жизни. Молитва связывала народы крепче всяких политических договоров.
И со времён Святителя Саввы, нашедшего Царский путь ко спасению в Русском монастыре на Святой Горе, молитвы сербских и русских иноков сливались в единый мощный поток.
В XV столетии сербские иноки во множестве приходят на Русь, сберегая сокровища южнославянской книжности от огня турецких нашествий. Они могли бы, как греческие архиереи и аристократы, уехать в Италию, укрыться под защиту тёплой и сытной Венеции, но они предпочитали вкушать замешанный пополам с сосновой корой хлеб в ледяных пустынях Русского Севера, а не роскошные яства в венецианских дворцах, терпеть Крещенскую стужу у Москвы-реки, а не наслаждаться теплотой южных морей. Ибо чистота Православия была для них дороже всего.
В нынешнем кратком повествовании мы обратимся к жизнеописаниям нескольких сербских монахов, молившихся и трудившихся во благо России.
Это Пахомий Логофет, преподобный Савва Крыпецкий, игумен Глинской пустыни Паисий и настоятель Бессарабского Гиржавского монастыря Спиридон.
«Имя афонца и троицкого иеромонаха
Пахомия Логофета , или Серба (книжника, работавшего на Руси примерно с середины 30-х до середины 80-х годов XV в ( год кончины – около 1484 – А.П.).), обычно связывают с эпохой расцвета в древнерусской литературе особой экспрессивно-эмоциональной, риторико-панегирической, орнаментальной повествовательной манеры, известной нашим старинным грамотникам как «плетение», или «извитие словес», а самого носителя указанного имени, соответственно, рассматривают наряду с предшествующими ему мастерами словесного искусства — святителем Киприаном, митрополитом Киевским и всея Руси († 1406), и Епифанием Премудрым, духовником Троице-Сергиева монастыря (умер после 1420 г.). Действительно, хотя бы учитывая всё сделанное Пахомием, его по праву можно считать крупнейшим «списателем» своего времени: он посвятил чтимым на Руси подвижникам во Христе с десяток жизнеописаний, двадцать один канон, четырнадцать служб, несколько похвальных слов и сказаний, упрочив таким образом славу русской святости, — столь плодовитых авторов не было у нас ни прежде, ни после, по крайней мере, до XVII в.
Его перу принадлежат: Похвальное слово преподобному Варлааму Хутынскому (около 1438 г.), Похвальное слово иконе Знамения пресвятой Богородицы (30-е годы XV в.)[, Похвальное слово на Покров Богородицы (1459-61 гг.), Слово на перенесение мощей святителя Петра (80-гг. XV в.). Вкупе с этой группой сочинений книжника учёный рассматривал также Похвальное слово преподобному Сергию Радонежскому (начало 40-х годов XV в.), однако лишь как результат редакторской обработки текста, созданного ранее Епифанием Премудрым, что бесспорно. В советское время В. А. Кучкин пополнил означенную группу Похвальным словом святителю Алексию (1459 г.).
А. И. Соболевский, характеризуя агиографическую работу Пахомия Серба, полагал, что она выполнена «в литературном отношении мастерски».
(Кириллин В. М. Похвальные речи Пахомия Логофета)».
http://www.portal-slovo.ru/philology/41568.php
«Преподобный
Савва Крыпецкий пришел в Россию в середине XV столетия из Сербии (по другим свидетельствам с Афона). Вначале он подвизался в Снетогорском монастыре Рождества Пресвятой Богородицы близ Пскова, а затем перешел в Спасо-Елеазаровский монастырь по реке Толбе, где стал учеником преподобного Евфросина Псковского (память 15/28 мая). Пройдя школу иноческого жития под духовным руководством великого подвижника, он испросил у него Благословение на пустыножительство и поселился в глухом необитаемом месте среди непроходимых болот, называемом Крыпецы, в 25 верстах от Пскова. Бесы, видя великое воздержание и иноческие подвиги Саввы, пытались, принимая образы змия, разных зверей и гадов, устрашить и прогнать его. Некрепкая сила Божия помогала отшельнику.
Услышав о смиренном подвижнике, к нему собрались иноки. Преподобный Савва с Братией построил церковь во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова с приделом во имя святого Саввы, архиепископа Сербского, и ввел в обители строгий общежительный устав. Отказавшись от игуменства, он поручил управление обителью иноку Кассиану. В келий преподобного не было ничего, кроме икон Спасителя и Божией Матери, одной мантии и рогожки для сна. Такому же нестяжанию он учил и Братию, по слову Иоанна Богослова (в честь которого был основан монастырь): "Братия! Не, любите мира, ни того, что в мире... И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию прерывает вовек " (1 Ин. 2, 15-17). Преподобный Савва назидал иноков: "Как можем мы, братия, называть древних подвижников своими отцами, когда не живем, как подобает детям, по их заповедям и обычаям? О, братия! Поревнуем житию наших отцов, которые проводили время в пустынях и пещерах и ради Господа покорили плоть свою духу — возлюбим, дети, Благого Господа, не словами только и одеждою будем показывать любовь нашу к Нему, а делами: любовью друг ко другу, слезами, постом и всяким воздержанием, как совершали это древние отцы, которые ни во что ставили всю красоту мира сего, но помышляли о страшном и грозном Суде Христове ".
Принимая с любовью всех мирян, искавших духовного совета, святой Савва поучал их избегать зависти, клеветы и лжи, иметь кротость, любовь, братолюбие, уклоняться от ссор и вражды, воздерживаться от блуда, ибо все блудники, прелюбодеи и многоженцы не узрят Господа и будут осуждены мучаться с весами во тьме кромешной. Благочестивый псковский князь Ярослав Васильевич очень почитал преподобного Савву и любил его монастырь, куда приезжал по воскресеньям на Богомолье. Однажды он прибыл с заболевшей супругой, но Савва послал сказать ему, что в обитель женщины не допускаются и если княжеская чета нарушит это правило, то не получит исцеления. Князь смиренно просил прощения и тогда преподобный с Братией вышел за ворота, отслужил молебен и окропил княгиню святой водой. В благодарность за ее исцеление князь повелел вымостить через мхи и болота в три версты дорогу к обители. Кроме того в 1487году князь Ярослав Васильевич с согласия бояр и священства Пскова выделил Крыпецкому монастырю землю в вечное пользование.
Достигнув глубокой старости, преподобный Савва мирно отошел ко Господу в праздник Происхождения честного древа Животворящего Креста Господня, 1 августа 1495 года. Он был погребен возле церкви апостола Иоанна Богослова. Память же святого Церковь установила праздновать 28 августа/10 сентября»
http://edapskov.narod.ru/pskov/savvakr.htm
Сербы, прибывающие ныне в Россию, чувствуют теплоту молитвы своего соотечественника. Вот что пишет об этом один из авторов белградской газеты «Политика».
«Одно событие останется чем-то особенным в моей памяти. Крыпецкий монастырь близ Пскова, города на севере, недалеко от границы с Финляндией. Ещё пару лет назад до монастыря можно было добраться только вертолётом, потому что дороги не было, а вокруг болота. Решили мы с женой провести выходные в Пскове, древнем русском городе, нашли там таксиста, согласившегося за небольшие деньги отвезти нас и показать то, что мы планировали увидеть. Мы побывали на могиле Пушкина, видели Псковский кремль, были в Печорах, одном из самых старых русских монастырей, известном своими пещерными захоронениями. Одной из достопримечательностей, которые мы хотели увидеть, был Крыпецкий монастырь. О нём я, честно говоря, раньше ничего не знал.
Два десятка километров тряски по бездорожью, и мы приехали в монастырь, заметно разрушенный, в стадии реставрации. По привычке я зашел в монастырский магазин и, к своему великому изумлению, заметил на полке книгу нашего владыки Николая Велимировича «Житие святого Саввы». Я снял книгу с полки, решив купить и прочитать её на русском языке. Подошёл к монаху и подал пару свечей и книгу. В моём обращении к монаху был заметен акцент (хотя я достаточно хорошо владею русским языком). Монах поинтересовался, откуда я. На мой ответ, что я родом из Сербии, а живу в Москве, он настолько обрадовался, так тепло, как может только родной человек.
Монастырь находится под покровительством святого Саввы Крыпецкого. Он, по преданию, был родом из Сербии и, скитаясь по болотам, основал монашеское братство именно на этом месте. Произошло такое событие в пятнадцатом веке, точнее в 1455 году. Святой Савва Крыпецкий принёс с собой со Святой Горы наше сербское Евангелие 15-го века, которое и сегодня хранится в музее города Пскова.
К ещё большей радости, в тот день монастырь отмечал свой престольный праздник, день святого Саввы Крыпецкого. Он предал свою душу Господу 28 августа 1495 года.
Мы остались в монастыре на ужин. Я познакомился с наместником монастыря игуменом Дамаскином, беседовал с монахами, которые были на Святой Горе и встречались там с нашими монахами, братией монастыря Хиландар.
Я был приятно удивлён, узнав из разговора, что братия монастыря очень ценит нашего святого Савву, и поэтому книга о его житии оказалась на монастырской полке.
Первая церковь монастыря была деревянная, с двумя престолами в честь святого Иоанна Богослова и нашего святого Саввы, архиепископа Сербского и основателя Сербской Православной Церкви. Уезжая из монастыря, я чувствовал себя так, словно покидаю родню, к которой с радостью вернусь.
Всегда, когда мне тяжело, и я ругаю эту страну и характер её народа, мне вспоминаются монахи Крыпецкого монастыря и их тёплая любовь к своему славянскому православному брату, заглянувшему к ним на праздник.
За время жизни в Москве мне часто приходилось ощущать гордость, что я принадлежу к своему православному народу с Балкан, и это ощущение было гораздо сильнее любого другого прилива патриотизма в отношении страны моего происхождения.
Проходят годы. Я размышляю о судьбе, которая разносит нас по всему белому свету, которая отправила меня на Восток, хотя все мои мечты были связаны с Западом. И если бы я мог выбирать снова, то выбрал бы тот же путь»
http://www.inopronas.ru/society/118.html
…В XVII – XVIII столетиях сербы устремляются под защиту Российской Державы, содействуя ей в усилиях по освобождению Балкан от турецкого ига. В середине XVII века сподвижник Печского Патриарха-Мученика Гавриила, искреннего друга России,
Митрополит Симон был назначен на Казанскую кафедру. Симон «занимал одну из архиерейских кафедр в Сербии и прибыл в Россию уже архиереем. Чаще всего так поступали те, кто по требованиям турецких властей были освобождены от управления епархиями. Судьба таких архиереев была незавидна, они не запрещались в служении, и, вообще, не считались в чем то провинившимися, но, как правило, так и не получали назначений на другие кафедры и «безсрочно» жили на покое. Указом патриарха Иосифа от 7 февраля 1646 г., менее чем через месяц после смерти митрополита Матфея, что по тем временам было весьма оперативно, Симон был назначен митрополитом Казанским и Свияжским» («История Казанской епархии (1555 – 1917 гг.
http://kds.eparhia.ru/bibliot/istoriakazeparhii/arhipastyri/arhipast_2/
Нет сомнения, что вместе с Владыкой прибыли в Россию и сербские иноки.
В XVIII столетии многие южнославянские выходцы служили в Русской Армии на офицерских должностях (Милорадовичи, Вуичи и многие другие), сербы встречались и среди полковых священников и флотских иеромонахов.
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) в классическом труде «Глинская Пустынь. История обители» приводит сведения об одном из настоятелей прославившейся своим старчеством обители –
игумене Паисии , служившем на Русском Императорском флоте корабельным священником.
«Краткий послужной список игумена Паисия также приведен в «Ведомости о монастырях по епархиям за 1807 год»: "Путивльского Молченского Печерского монастыря Архимандрит Паисий сербской нации, из купцов, обучался российской грамоте, говорит по-гречески, по-итальянски и по-турецки, а сам никого ничему не учил. Пострижен в монашество в 1754 г. в Крушедоле.
По пострижении в монашество 1754 г. февр. 2-го дня посвящен во иеродиакона Преосвященным епископом Парфением в Карловце, с 1758 г. был при Сербском Патриархе Василии в должности протодиаконской, и и 1763 г. авг. 15 им же посвящен во иеромонаха и находился крестовым по 1770 г., а с того года взят в Российский фрегат, где был до 1775 г., во исправлении иеромонашеской должности, а по окончании войны сент. 12 дня определен Св. Правительствующим Синодом Преосвященным Кириллом, епископом бывшим Севским, произведен в Брянский Петропавловский монастырь во игумена, 1778 г. определен был Севской Консистории присутствующим, и в тамошнем Архиерейском доме Экономом; 1784 г., марта 30 дня по резолюции Преосвященного Феоктиста, епископа бывшего Севского, определен игуменом в Путивльский Молченский Печерский монастырь по произведении же в оный Строителя иеромонаха Андрея во игумена; 1794 г., 11 октября определен он по его желанию в Глинскую Богородицкую пустынь на строительское место; 1796 г., февр. 17 по указу Св. Синода определен и паки в оный Путивльский монастырь настоятелем, а 1799 г., июня 10 по указу Св. Синода произведен Преосвященным Феоктистом, Архиепископом Курским и Белоградским и ордена Св. Анны Кавалером, в оный же Путивльский монастырь во Архимандрита с оставлением на прежнем игуменском окладе; 1804 г., окт. 27 в Софрониеву и Глинскую пустынь определен Благочинным и присутствующим в Путивльском духовном правлении" (РГИА, ф. 796, оп. 89, д. 956, л. 153)».
…Завершим наше повествование рассказом о сербском игумене, восстановившем Гиржавский монастырь на дальней южной окраине Российской Империи – в Бессарабии, в Оргеевском уезде.
«Именно при
Архимандрите Спиридоне Филиповиче Гиржавский монастырь достиг процветания. Это был человек глубоко духовный, всесторонне образованный и деятельный. Родом из югославянских земель, монашество он принял в Черногории. В 1805 году поступил в русский флот на службу, которую исполнял героически. Несколько раз лично представал перед русским императором Александром I, был награжден за время службы высшей военной наградой России — Золотым Крестом на Георгиевской ленте, а также другими орденами. Императорским распоряжением он был назначен настоятелем в Гыржавский монастырь, где нес духовную службу в течение 29 лет (1818—1846 гг.). Спиридон Филипович превратил этот небольшой, с деревянными строениями монастырь в оазис духовной жизни Бессарабии, в религиозно-просветительскую обитель с уникальной архитектурой церквей и ландшафта.
Профессор изящных искусств Московского университета, редактор журнала «Телескоп» Н. И. Надеждин, совершивший в XIX веке путешествия по многим приграничным районам Российской империи и соседним странам и оставивший нам исследования памятников и этносов, останавливался и в Гыржавском монастыре. Он писал: «Обитель Гыржавская, в настоящем своем виде, есть создание нынешнего настоятеля <...>. Под именем монастыря он получил в управление несколько развалившихся мазанок с ветхою деревянною церковью, едва прикрытою истрескавшимся дёрном. Подобно многим молдавским монастырям, здесь не было ни братии, ни священнослужения». (Надеждин 1839, с. 427).
Новый настоятель грамотно и трепетно подходил к воссозданию монастыря. Прежде чем строить новую церковь и другие строения, он создал здесь сад-парк по законам русской классической ландшафтной архитектуры: с фруктовыми деревьями, виноградниками, цветниками, беседками-ротондами, окруженными «хороводом» деревьев, прудами, источниками и фонтанами. Восхищенный русский ученый-путешественник, повидавший на своем веку немало уникальных творений, не скрывает своего восторга, оглядывая устроенный настоятелем монастырь: «Эта гора вычищена и возделана под превосходный сад, взбегающий колоссальной лестницей до самой вершины. Здесь только неутолимый труд мог так победоносно восторжествовать над диким величием природы. Прелестная дорожка извивается золотыми лентами по крутым ребрам гигантского холма. Группа благовоспитанных деревьев, перевитых гирляндами роскошных цветников, горделиво переглядываются с мохнатыми дикарями, отброшенными за заветную межу сторожить своими широколиственными сенями, похищенную у них область. <...> У Спиридона Филиповича было инженерное образование, и он в полной мере сумел использовать свои знания при создании сложной гидротехнической системы сада. Вода, захваченная на утесах плотинами, образует глубокие пруды, которые висят один над другим, словно крупные зерна алмазной цепи на груди исполина. Там брызжет кудрявый фонтан, играя на лучах солнца всеми переливами радуг; здесь под непроницаемою тенью густой аллеи, живой ключ заполнен в каменную скорлупу». (Надеждин 1839, с. 429)»( См.:Памятники русской культуры и истории в Молдове: Фотоальбом / авт.- сост.: Т. П. Млечко, Л. Ф. Чащина, Л. Ф. Барбус; фот.: Д. А. Топал; Фонд «Русский мир», Славян. ун-т Респ. Молдова. - К.: «Valinex» SRL, 2009)…
…В начале века двадцатого уже русские иноки и инокини, ушедшие от большевистской опасности, стали наполнять обители Сербии. Хопово, Високи Дечани, Мильково, Туман и многие другие монастыри услышали в своих стенах русскую речь…
Сёстры Леснинской обители возродили в Сербии женское монашество, валаамские старцы принесли живую преемственность «умного делания», русские монахи-академисты способствовали обогащению сербской церковной науки.
Подвижничество сербских иноков в русских монастырях и русских иноков – в сербских наполняло высшим, религиозным, смыслом идею славянской взаимности.
На фотографии - Собор Рождества Богородицы Снетогорского монастыря (1311), фото - Сергей Тихомиров
