В настоящее время если внимательно следить за сербскими интернет-порталами то бросается в глаза обилие нападений на различные сайты боснийских мусульман сербских хакеров, которые практикуют оставлять надписи прославляющие события в Сребреницы, как в смысле что мол мало вас поубивали, так и надписи оскорбляющие исламскую религию.
Конечно, точно таким же образом ведут себя и представители "бошнячких" интернет-порталов" и для Боснии и Герцеговины тут ничего в этом необычного нет.
Ошибочно считать что словесные потоки на интернете, не связанны с реальной жизнью. Как раз наоборот в реальной жизни взаимная межнациональная ненависть между сербами и мусульманами достигает куда большего накала. Особо к этому восприимчива молодежь которая в послевоенной Боснии и Герцеговине выросла в мононациональной среде под влиянием националистической терминологии.
Давно известно что в сербской среде, в первую очередь в Республики Сербской и в первую очередь в среде молодежи, в войне естественно не участвовавшей, давно доминирует массовая психология направленная против "бошняков"( боснийских мусульман).Разумеется такая же психология возникла в среде боснийских мусульман и в среде хорватов в Боснии и Герцеговине, причем сами хорваты куда более негативно подчас относятся к мусульманам нежели сербы.
Националистические процессы полтора десятка лет культивировались в Боснии и Герцеговине при поддержке политические кругов в Белграде, Загребе, Баня-Луке, Мостаре и Сараево. Плохо это или хорошо, отдельный вопрос, однако бросалось в глаза поразительное безразличие к данным процессам западных дипломатов а так же противоречие в политике того же Белграда, который поддерживая подобную политику в Боснии и Герцеговине, тогда как в самом Белграде этот же сербский национализм подавлялся.
Опять таки и это вопрос отдельный, однако очевидно что в случае социальных взрывов, подобных тем что сейчас происходят в Северной Африке, эти социальные процессы могут перерасти в межнациональные. Все это в Боснии и Герцеговине пораженной коррупцией и безработицей достаточно легко осуществимо, с тем, что на руках у людей осталось немало стрелкового оружия, в том числе автоматического.
Никакого мирного разграничения в Боснии и Герцеговине не может произойти в принципе, ибо в том же Сараево существует небольшая его часть, находящаяся на территории Республики Сербской, но вместе с тем продолжающая оставаться де-факто частью Сараево, в котором полностью доминирует мусульмане. Надеяться на мирный выход этого сербского (ныне Восточного) Сараево из Боснии и Герцеговины вместе с Республикой Сербской может лишь человек который не видел того где это Восточное Сараево находится.
Достаточно сложное положение и в Добое находящемся в составе Республики Сербской, где произошло 100% возвращение "бошнякских" беженцев, так что на его окраинах они в абсолютном большинстве.
Под Предором в Республике Сербской находится большой поселок Козарац, с абсолютным по численности "бошнякским" населением, который по своим размерам приближается к Предору.
О Сребренице где так же произошло массовое возвращение "бошняков", можно и не вспоминать, ибо в ней под влиянием "международного сообщества" возвратившиеся боснийские мусульмане-"бошняки",фактически вышли из-под контроля власти Республики Сербской.
Соответственно выход Республики Сербской из Боснии и Герцеговины, который, мог бы произойти в случае кризиса финансовой системы Боснии и Герцеговины, полностью зависящей от помощи "международного сообщества", мог бы привести к целому ряду вооруженных столкновений, ибо боснийские мусульмане-"бошняки", это уже не былые югославские мусульмане. К тому же, политические партии мусульман в Сараево, за исключением "прокоммунистической" СДП Златко Лагумджии уже имеют опыт по организации массовых националистических демонстраций и не преминут в случае кризиса экономики возглавить массовые демонстрации в Сараево, а иные из них готовы будут подстрекать демонстрантов на нападения на международные организации и на сербов в Восточном Сараево.
Вместе с тем подобные беспорядки и дестабилизация власти откроют широкое поле деятельности для боснийских сторонников "чистого ислама" которых ныне в СМИ называют "ваххабитами".
С возможностями этих сторонников "истинного ислама" в послевоенной Боснии и Герцеговине хорошо ознакомились хорваты.
В течении трех первых послевоенных лет (1996-98) только в регионе Средней Боснии(район Зеницы,Травника и Бугойно) произошло восемь так и не раскрытых убийств хорватов, в которых хорватские политики обвиняли моджахедов и саму СДА.
При этом центром нападений на хорватов был Травник и именно здесь согласно статье Эсада Хечимовича в журнале "БХ дани"("Trag сeliсnih kuglica vodi do ubica".Esad Heсimović.”BH Dani”.broj 243) в трех нападениях был убит 12го июня 1998-го года хорватский полицейский Перица Билич (находившийся вместе с ним в машине бошняк Алмир Mелич был ранен),а 31го июля в другом теракте был убит еще один хорватский полицейский этого же управления полиции в Травинке-Анто Валян, тогда как другой хорватский полицейский Владо Стояк был тяжело ранен 9го февраля 1999 года также в ходе теракта с применением такой же как и в предыдущих случаях противопехотной осколочной мины направленного действия МРУД. Тех кто привел в действие взрывные устройства так найти и не смогли.
Лишь в феврале 2006 года было арестовано трое боснийских мусульман-Аднан Субашич, Элведин Даутбегович и Эрмин Беврня совершившие убийство хорвата Илию Шуту в Бугойно.
Насколько глубоки были противоречия между хорватами и мусульманами, показывает то что через тринадцать лет после окончания войны,9го октября 2008 года, в Витезе, городке в Средней Боснии в торговом центре ФИС(сеть торговых центров хорватского бизнесмена Перо Гуделя) было взорвано взрывное устройство и погиб один охранник Звонко Барбич,а был тяжело ранен один из менеджеров, а десять человек получили повреждения легкой степени.
По данному делу суд Боснии и Герцеговины осудил 11го мая 2010 года бошняка Сувада Джиджича на девять лет лишения свободы по обвинению в установке самодельного взрывного устройство, подготовленного самим Джиджичем.
Не было большой тайной, что за многими этими террористическими актами в этой "тихой" хорвато-мусульманской войне стояло местное движение моджахедов, точнее в данном случае исламских фундаменталистов-"ваххабитов", использовавших взаимную хорвато-мусульманскую нетерпимость для разжигания исламского фанатизма в местной среде. Хорватская сторона тогда постоянно привлекала внимание "международного сообщества" к исламской угрозе и ею даже было выпущено несколько фильмов об этом с использованием видеоматериалов самих моджахедов.
При этом согласно данным прессы в частности статьи Мирсада Фазлича в журнале "Слободна Босна"("SDA protiv OHR-a" - Mirsad Fazliс, "Slobodna Bosna", 06.03.2002.) опиравшейся на целый ряд фактов которые в Сараево тяжело скрыть часть руководства партии мусульман СДА во главе с Хасаном Ченгичем и Бакиром Изетбеговичем тайно продолжала поддерживать связи с исламским миром и вела подрывную деятельность против ОХР
Таким образом на практике куда большую опасность для сил НАТО в Боснии и Герцеговине представляли мусульмане, которые в силу заданной стратегии "международным" сообществом, как раз и пользовались наибольшими привилегиями, хотя именно их сторона демонстрировала самую большую агрессивность. Однако, несмотря на очевидную деятельность "Аль-Каиды" в Боснии действия воинских контингентов НАТО были весьма пассивными.
Боснию и Герцеговину в данном случае можно характеризовать как своеобразный «национальный парк», в котором действовали спецслужбы и террористические организации Востока и Запада и где «охота» была запрещена. Исламским фундаменталистам невыгодно было нарушать негласное перемирие, но видимо и Запад знал, что делает и в конце - концов, если бы Запад не желал распространения исламского фундаментализма, он не допустил бы миграции миллионов мусульман в Западную Европу после распада колониальных империй.
Совершенно ясно, что Запад ни после 11 сентября 2001 года не собирался с моджахедами всерьез бороться в Боснии и Герцеговине, тем более что в самой Европе с исламским фундаментализмом боролся он не слишком усердно. Между тем прав у сил НАТО в Боснии и Герцеговине было более чем достаточно и так Сабахудина Фиулянина одного из боснийских ваххабитов американские силы СФОР-а арестовали в октябре 2002 года и держали его без предъявления обвинения до конца января 2003 года в своей тюрьме в базе "Орао" под Тузлой так как получили информацию о том что он готовил террористический акт.
Однако особого размаха подобные действия не получили и лишь 19го октября 2005 года в Сараево был арестован боснийский мусульман Мирсад Бекташевич имевший шведское гражданство и готовивший вместе с тремя своими сообщниками Байро Икановичем, Абдулкадир Цесуром,Сенадом Хасановичем теракты для чего приобретал Сараево большие количества взрывчатки(счет шел на сотни килограмм),из которых у него нашли только двадцать килограмм. Бекташевич как раз и принадлежал к движению ваххабитов и впоследствии, в 2007 году согласно приговору Верховного суда Боснии и Герцеговины получил 15 лет тюремного заключения, Цесур-триндацать лет, Иканович-восемь лет, Хасанович-два с половиной года.
Затем уже осенью 2006 года в мечети "Араб джамия" Грачанице в Боснии и в одноименной "Араб джамии" в Новом Пазаре в Санджаке Сербии произошли вооруженные столкновения между ваххабитами и сторонниками традиционного боснийского ислама. Тем самым стала ясна сила ваххабитов, тем более что глава управления мусульман Эфендия Церич так и не назвал прямо ваххабитов виновниками инцидентов в Грачанице и в Новом Пазаре.
В ходе похорон неформального лидера ваххабитов в Боснии и Герцеговине Юсуфа Байрича из Калесии, погибшего в Тузле в автокатастрофе 30го марта 2007 года на похоронах появилось около трех тысяч ваххабитов, главным образом из Боснии, хотя многие боснийцы приехали из Австрии и других стран Западной Европы.
Таким образом Босния и Герцеговина стала первым местом в послевоенной Европе где ислам появился не только как религиозный, но и как политический фактор.
Моджахеды являются в сущности лишь военным крылом исламского фундаменталистского (салафитского) движения, управляемого уже вполне признанными исламскими религиозными авторитетами и тем самым они вполне "легитимны" для всего исламского мира. Нет смысла их называть "обычными бандитами". То, что власти многих исламских стран ведут с ними ожесточенную борьбу, как, например, в Алжире, Египте и Ираке, вовсе не означает, что эти власти отрицают сами исламские принципы джихада. Даже прозападная Турция, запрещавшая исламский фундаментализм внутри страны, прямо или косвенно поддерживала его в других странах, в частности в Боснии и Герцеговине. Сама турецкая поддержка властей последней означала и поддержку находившихся там моджахедов, хотя в мусульманской Боснии и Герцеговине между моджахедами и турецкими миротворцами случались и прямые вооруженные столкновения.
Хороший пример сотрудничества Турции с моджахединами был продемонстрирован в августе 2009 году в ходе судебного иска Джоан Шмидт против Давида Крикориана в штате Охайо где защита Крикориана, обвинившего в ходе предвыборной компании свою соперницу Шмидт в получении денег от "турецкого лобби",в качестве свидетеля вызвала Сибел Эдмондс, служившей на должности специалиста по переводам с фарси и турецкого с 2001 по 2002 год.
Сибел Эдмондс согласно ее показаниям перед судом под присягой была уволена из ФБР, вследствии поднятого ею скандала когда одна из ее сотрудниц вместе с мужем, сотрудником военной разведки США, пыталась завербовать ее для работы в интересах Турции. После увольнения Сибел вместе с еще рядом добровольных помощников создала организацию "National Security Whistleblowers Coalition" и стала вести личный блог на сайте выступая против лоббирования Турцией своих интересов путем шпионажа и подкупа высокопоставленных чиновников в США.
В ходе ее свидетельских показаний в августе 2009 года, она открыто обвинила правительство Турции в подрывной деятельности на американской территории в интересах как предотвращения принятия конгрессом США резолюции осуждающей геноцид армян 1915 года, так и по сбору военных тайн, в том числе как по новым разработкам .В данном случае спецслужбы Турции тесно сотрудничали со спецслужбами Израиля и Пакистана. При это она заявила что Турция сотрудничала с группами "ныне называющимися Аль-Каидой" и при этом перебрасывала своими ВВС свой спецназ как и спецназ Пакистана для участия в боевых действиях на Кавказе и в Средню Азию. Согласно Сибел Эдмондс Турция использовала исламских фундаменталистов снабжая их паспортами и отправляя на Балканы и в Восточную Европу.
О подобной роли Турции писал и Владо Ажинович автор работы "Аль-Каида-миф или действительная опасность"(“Al-Kaida u Bosne I Herzegovine-mit ili stvarna opasnost”) опубликованной на сайте радио "Свободная Европа" на босанском языке (“Slobodna Europa”).Согласно Аджиновичу, после того как было решено что часть моджахедов должна покинуть Боснию и Герцеговину, то сначала в середине января 1996 года около 20 иностранцев-моджахедов отбыло из Боснии и Герцеговины через Хорватию, тогда как остальные боясь засады хорватов отказались это сделать, остановившись в Бихаче. Тогда около сотни моджахедов-иностранцев, согласно Аджиновичу в группах по 5-10 человек самолетами были переброшены из Сараево в Стамбул, где многие из них при поддержке партии Рефах попали в центр "специальной" подготовки в турецкой части Кипра, остальные двести были переброшены в Джелалабад а оттуда в Чечню при поддержке турецкой спецслужбы MIT, другая группа в 50 моджахедов была турецким военно-транспортным самолетом была переброшена из Тузлы с аэродрома Дубравы в Албанию.
Показательно что в 2009 году министр иностранных дел Турции Ахмет Давотолу в ходе визита в Сараево заявил буквально следующее:"...Турция имеет право и интерес влиять на порядок отношений на Балканах, на Кавказе и на Среднем Востоке, дабы защитила свое историческое наследие и собственную безопасность...Мы желаем новый балканский регион основанный на политических ценностях, экономической взаимозависимости, сотрудничества и культурной гармонии. Это и были Оттоманские Балканы. Мы обновим эти Балканы"
Некоторые сербские политики в Республики Сербской сразу же тогда а возмутились, но так как тут же премьер-министр Турции Абдуллах Гуль сразу после этого сделал визит в Белград, подписав там ряд экономических и политических. Многие соглашений и начал переговоры по строительству исламского центра под Белградом и капиталовложений в Санджак как и строительства дороги через Санджак в Черногорию все быстро затихло.
Таким образом можно с основанием предположить, что столкновения на межнациональной почве между мусульманами и сербами, в случае выхода Республики Сербской, вызовет вмешательство всех вышеописанных исламских факторов, и то в масштабах куда больших нежели в 1992-95 годах.
Данное вмешательство потребует от Сербии политической и военной поддержки Республики Сербской, ибо в противном случае это будет означать политическое самоубийство любой политической власти в Белграде.
Разумеется, ничего нового в этом нет и войны всю историю человечества и были "продолжением политики".
В данном случае возникает лишь вопрос о том насколько армия Сербии готова к подобному развитию событий, ибо в отличие от 1992-го года, ее силы в десяток раз уступают силам и средствам которыми располагала былая ЮНА
После провозглашения распада «Союза Сербии и Черногории» в 2006 году, при давлении представителей США и ЕС, как и при открытом попустительстве многих чиновников в Белграде, армия бывшей Югославии пережила по сути катастрофу.
Многие ее еще боеспособные танки Т-55 были отправлены на металлолом или проданы, ПЗРК демонтировались под наблюдением американских советников, военно-морской флот продавался в Египет и Ливию а вертолеты Ми-24 и Ми-8 остались без запчастей.
Произошедшая в 2009 году катастрофа Миг-29 ВВС Сербии, которым управлял один из лучших пилотов ВВС Сербии подполковник Раде Ранджелович выявила катастрофическое состояние ВВС Сербии. Разбившийся МиГ-29 был одним из четырех МиГ-29 прошедших ремонт, тогда как существовал еще один МиГ-29 не прошедший ремонт, а также двадцать четыре МиГ-21 и чуть больше истребителей(а по сути штурмовиков) "Орао",и учебно-боевых самолетов "Супер Галеб" и "Галеб", из которых половина была не в состоянии подняться в воздух.
Созданные в составе сухопутных войск пять бригад, лишь частично боеспособны, но для "мобильных" действий подготовлена лишь «специальная» бригада в которую вошли три батальона созданные на базе 63-ой парашютной бригады,72-й разведывательно-диверсионной бригады и «особого» противотерористического отряда.
Помимо этого в МВД имеется четыре отряда жандармерии батальонного состава,и отряды спецназначения «ПТЙ» и «САЙ».
Это вряд ли можно назвать внушительной силою, учитывая что на основании катастрофических результатов мобилизаций 1991(описанной в книгах `генерала Велько Кадиевича и полковника Милисава Секулича) и 1999 годов (когда в мае 1999го года целая бригада самовольно покинула фронт в Косово), можно ожидать что в случае еще одной мобилизации, число отказов от воинской службы будет таково, что не то что не хватит ни судов, ни военной полиции ни тюрем для борьбы с ними, но и не будет политической воли для этого
Само положение на юге Сербии, где в 2000-2001 годах шла партизанская война тамошних албанцев, которых поддерживали албанцы я Косово стабилизировалось в большей мере скорее благодаря сотрудничеству с американским контингентом КФОР, причем военнослужащие армии США получили в определенных случаях право экстерриториальности на территории Сербии. Созданная военная база армии Сербии "Цепотин" для контроля общин Прешево, Буяновац, Медведжа не препятствует террористическим нападениям албанцев в этом регионе, и пока лишь западное давление на правительство Косово препятствует разрастанию конфликта.
Совершенно очевидно, что подобных сил для поддержки Республики Сербской в случае вооруженных столкновений в Боснии и Герцеговине будет недостаточно
Возможен тогда сценарий известный по 1992-95 годам, когда спецслужбы тогдашней Югославии организовали набор, вооружение и организацию сербских добровольцев как в самой Боснии и Герцеговине, так и в Сербии.
Человеческий фактор тогда играл важную роль ибо было достаточно тяжело подготовить сплоченные и мотивированные подразделения, даже величины взвод-рота, способные эффективно решать боевые задачи, особенно в первый период войны. Практически подобные кадры составляли где то 5% от общей численности сербских вооруженных сил и после войны эти кадры в своем большинстве были потерянны для государства в силу различных политических причин . Не касаясь этих причин можно все таки констатировать что профессионализм поддерживается более-менее постоянной воинской службой либо работой в военизированных структурах, и тут важна как раз постоянность а не интенсивность. Данный фактор ныне не учитывается и в силу склонности значительной части населения ко вранью тяжело определить сколько добровольцев явится в состав готовящихся подразделений ,сколько из них пройдет обучение, сколько останется в подразделениях до их вступления в дело и сколько их останется в них, после этого вступления.
Однако тут надо учитывать, уже имеющийся опыт 1999-го года, когда число тех кто избегал военной службы нередко превышало число тех кто исполнил свои гражданские обязанности и просто провел два с половиной месяца в одной из воинских частей в Сербии или Черногории, тогда как те кто выразил желание быть направленным для прохождения службы в Косово и Метохии, где шла тогда настоящая война против албанских партизан, поддерживаемых с воздуха авиацией НАТО, были явным меньшинством.
Разумеется в современном обществе такие явления естественны, однако в данном случае ценности современной цивилизации о приверженности к которой заявляет руководство Сербии, вступает в противоречие с самой политикой поддержки той же Республики Сербской, в случае развития событий по вышеуказанному сценарию
В данном случае сербы будут иметь дело с куда лучше, нежели в 1992ом году подготовленным противником, который будет иметь куда более сильную поддержку в мире.
Если оценивать трезво ситуацию то очевидно что несмотря на общий вектор в политике и в обществе, который по сравнению с Российской Федерацией, имеет куда более националистический характер, сербское общество и государство Сербия к подобному столкновению плохо подготовлены и результаты такого столкновения в большей мере зависят от международных политических и экономических факторов, а вовсе не от самой Сербии и сербов
Опять таки дело сербского руководства определять направление политики, тем более что не нынешнее руководство Сербии, задало ныне действующий вектор сербской политики, в которой Республика Сербская неотъемлемый фактор.
Разумеется, никто не может отказать в праве сербам проводить свою национальную политику и при необходимости Сербия имеет право и применять собственные вооруженные силы для проведения в жизнь своих государственных интересов.
Вместе с тем реализм так же бы не помешал в планировании подобной политики ибо к сожалению является фактом то что сербский народ не раз в своей истории подавался на искушения льстящих его самолюбию, но явно нереальных политических целей, либо нереальных в силу международных факторов, либо нереальных из-за отсутствия собственных сил для их реализации
Фото - сайт Армии Сербии
