Главная страница

Мы в соцсетях











Песни родной Сербии







.......................




/4.4.2012/

Стихи из „Волкодава“ Марии Семеновой



     В наше безвременье попрания, осмеивания, охаивания всего не только возвышенного, но и просто естественно присущего человеку, с возвеличиванием любого извращения, отклонения от общепринятого, выработанного многовековым искусством народа, забил источник одновременно мертвой и живой воды, напившись которой, современный - сбитый с толку, расчлененный - человек вновь срастается, оживает, стряхивает с себя наваждение и, подобно витязью на распутье, находит правильный путь. Нам отовсюду „пиарят“ уродливость, себялюбие, подражание раскрученным (преимущественно импортным) идолам, и мы уже почти поддались внушению... Но вдруг раздается совсем иной голос - и мы вспоминаем заветы предков.

     

     "Волкодав" Марии Семеновой - четыре романа жанра фэнтези - появился среди сербов незаметно, без рекламы, без освещения в СМИ, причем облеченным в латиницу. Но слух о нем пошел - кочуя из одного форума в интернете в другой. Читатели безошибочно узнали в Волкодаве что-то свое: желанного гостья из родного захолустья, богатыря из бабушкиных сказок, зов предков - несмотря на все признаки научной фантастики. Кроме встречи с собственными корнями, Мария Семенова преподнесла нам пригоршню стихотворений, выдержанных в стиле классической русской поэзии, разительно отличающихся от стихов современных поэтов, почти забывших чем, собственно, поэзия отличается от прозы. В книгах о Волкодаве есть стихотворения на общие темы (любви, смысла жизни, добра и зла), есть истории (народа, отдельного человека, даже собаки, кошки), есть шуточные стихи, есть описания отдельного поступка (доблести, предательства, мести), предмета (меча), мгновения... Но всем им присуща проповедь Добра, Красоты, Человечности. Иными словами, подлинных и непреходящих ценностей. Современного человека со всех сторон оглушает пение сирен, и некому его, как Одиссея, привязать к мачте, но стоит принять противоядие - и все миражи начнут рассеиваться... А противоядием является все свое, родное, несущее нам отголоски прожитого, выстраданного предыдущими поколениями. Эти отголоски отчетливо слышит Мария Семенова и передает миллионам своих почитателей. В наше смутное время она сама плывет против течения, следуя высшим началам, призывая всех тех, в чьей душе шевельнулось что-то ранее неведомое, последовать за ней:

     Иди, не опуская веки,

     Живи мгновенья, как года,

     Но каждый след чтоб был - навеки.

     И каждый шаг - как в никуда.

     

      Не могу не привести цитату с интернета: „Переводы стихотворений безупречны и, что важнее всего - они не скучны. Почему это говорю? На другом сайте я следила за дневником прочтения Властелина колец одной шестнадцатилетней девочкой. Конечно же, сие дитя сначала смотрело фильмы, и лишь потом занялось чтением Властелина... После чего она разочарованно написала (парафразирую) - Этот Толкин не так уж и плох, хоть и порядком достал до Мории, по-моему, мог же и сократить описания, зато стихотворения меня совсем добили... я все их пропустила - так вот, со стихотворениями в Волкодаве такой проблемы у вас не будет“.

      Так ли это? Судите сами.

     

     1.

     Всякому хочется жить. Но бывает, поверь, 

     Жизнь отдают, изумиться забыв дешевизне.

     В безднах души просыпается зверь.

     Тёмный убийца. И помысла нету о жизни.

     Гибель стояла в бою у тебя за плечом...

     Ты не боялся её. И судьбу не просил ни о чём.

     

     Что нам до жизни, коль служит расплатою Честь,

     Та, что рубиться заставит и мёртвые руки!

     Что нам до смерти и мук, если есть

     Ради кого принимать даже смертные муки?

     Тех, кто в жестоком бою не гадал, что почём,

     Боги, бывает, хранят и Своим ограждают мечом.

     

     Кончится бой, и тогда только время найдёшь

     Каждому голосу жизни как чуду дивиться.

     Тихо баюкает дерево дождь.

     Звонко поёт, окликая подругу, синица.

     Вешнее солнце капель пробудило лучом...

     Павших друзей помяни. И живи. И не плачь ни о чём.

     

     2.

     Когда восстанет род на род,

     За преступление отмщая,

     Попомнят люди чёрный год

     И внукам кротость завещают.

     

     Коль чести нет, пусть лютый страж -

     Надёжный страх - прочистит разум!

     И потому обычай наш -

     Платить за всё. Сполна. И сразу!

     

     …Но всё ж противится душа

     И жалость гасит гнев наследный...

     Убить легко. А воскрешать -

     Сей светлый дар нам свыше не дан.

     

     Окончен бой. Свершилась месть...

     Но как на деле, не для виду,

     Черту под прошлое подвесть,

     Забыв про древнюю обиду?

     

     Как станешь ты смотреть в глаза

     И жить забор в забор с соседом,

     Над кем всего лишь день назад

     Хмельную праздновал победу?

     

     Чтоб не тянулась эта нить,

     Сплетаясь в саваны для гроба,

     Быть может, лучше всё простить?

     И не отмщать? И жить без злобы?..

     

     …Попробуй это докажи

     Тому, чей сын уже не встанет!

     А те, кого оставил жить,

     Тебя же вздёрнут на аркане...

     

     3.

     На могилах стихают столетий шаги.

     Здесь давно примирились былые враги.

     Их минует горячечных дней череда:

     За порогом земным остаётся вражда,

     И ничтожная ревность о том, кто силней,

     Растворилась в дыму погребальных огней.

     Об утраченных царствах никто не скорбит -

     Там, где Вечность, не место для мелких обид.

     

     …А наследников мчит по земле суета,

     И клянутся, болезные, с пеной у рта,

     На могилах клянутся в безумном бреду

     До последнего вздоха продолжить вражду:

     Неприятелей давних мечу и огню

     Безо всякой пощады предать на корню

     И в сраженьях вернуть золотые венцы...

     Ибо так сыновьям завещали отцы.

     

     4.

     Утратив в неволе надежду на солнечный свет,

     Душа замирает, и сердце смолкает в груди.

     И кто-то шепчет: „Всё равно избавления нет...“

     Кто сломленным умер в темнице - ты их не суди.

     

     И тех не суди, кто, не вынеся груза цепей,

     Спастись не умея и тщась досадить палачам,

     Все счёты покончил в один из безрадостных дней...

     Не лучше ли сразу конец - и себе, и цепям?

     

     Не смей укорять их за то, что они не смогли

     С таким совладать, что не снилось тебе самому.

     На собственной шкуре попробуй сперва кандалы...

     А впрочем, не стану такого желать никому.

     

     Я знал и иных - кто оковы едва замечал,

     Строку за строкой составляя в рудничной пыли

     Трактата о любви и о битве вселенских начал...

     Те люди - что солнца: они и во мраке светлы.

     

     Я был не таков. Я был зол и отчаянно горд.

     Я знал, для чего меня Боги от смерти хранят.

     Сперва отомстить за измену, за лютый разор -

     Тогда только пращуры примут с почётом меня.

     

     Я смертью за смерть расплатился и кровью за кровь.

     За всех, кто до срока ушёл в беспредельную тьму.

     За всех, превращённых в клубки из когтей и клыков...

     Такого я тоже не стану желать никому.

     

     5.

     Покуда живёшь, поневоле в бессмертие веришь.

     А жизнь оборвётся - и мир не заметит потери.

     Не вздрогнет луна, не осыпятся звёзды с небес...

     Единый листок упадёт, но останется лес.

     

     В младенчестве сам себе кажешься пупом Вселенной,

     Венцом и зерцалом, вершиной людских поколений,

     Единственным „Я“, для которого мир сотворён:

     Случится исчезнуть - тотчас же исчезнет и он.

     Но вот впереди распахнутся последние двери,

     Погаснет сознанье - и мир не заметит потери.

     

     Ты ревностью бредишь, ты шепчешь заветное имя,

     На свадьбе чужой веселишься с гостями чужими,

     Ты занят делами, ты грезишь о чём-то желанном,

     О завтрашнем дне рассуждаешь, как будто о данном,

     Как будто вся вечность лежит у тебя впереди...

     А сердце вдруг - раз! - и споткнулось в груди.

     

     Кому-то за звёздами, там, за последним пределом,

     Мгновения жизни твоей исчислять надоело,

     И всё, под ногой пустота, и окончен разбег,

     И нет человека - а точно ли был человек?..

     И нет ни мечты, ни надежд, ни любовного бреда,

     Одно Поражение стёрло былые победы.

     Ты думал: вот-вот полечу, только крылья оперил!

     А крылья сломались - и мир не заметил потери.

     

     6.

     По морю, а может, по небу, вдали от земли,

     Где сизая дымка прозрачной легла пеленой,

     Как светлые тени, проходят порой корабли,

     Куда и откуда - нам этого знать не дано.

     

     На палубах, верно, хлопочут десятки людей,

     И кто-то вздыхает о жизни, потраченной зря,

     И пленники стонут по трюмам, в вонючей воде,

     И крысы друг дружку грызут за кусок сухаря.

     

     Но с нашего мыса, где чайки бранятся без слов,

     Где пёстрая галька шуршит под ударом волны,

     Мы видим плывущие вдаль миражи парусов,

     Нам плача не слышно, и слёзы рабов - не видны.

     

     А им, с кораблей, разорённый не виден причал

     И дохлая рыба, гниющая между камней, -

     Лишь свежая зелень в глубоких расселинах скал

     Да быстрая речка. И радуга в небе над ней...

     

     7.

     И когда твоё сердце захлестнёт темнота

     И душа онемеет в беспросветной тоске,

     Ты подумай: а может, где-то ждёт тебя Та,

     Что выходит навстречу со свечою в руке?

     

     Эта искра разгонит навалившийся мрак

     И проложит тропинку в непогожей ночи...

     Ты поверь: в далеке вот-вот зажжётся маяк,

     Словно крепкие руки, простирая лучи.

     

     Ты не знаешь, когда он осенит горизонт

     И откуда прольётся избавительный свет.

     Просто верь! Эта вера - твой крепчайший заслон.

     Даже думать не смей, что Той, единственной - нет…

     

     8.

     Гудящее море с ветрами боролось,

     По палубе брызги стеля,

     Когда мы услышали сорванный голос,

     Донёсшийся с мачты: „Земля!..“

     

     В разорванных тучах проглянуло небо,

     И солнце метнуло лучи,

     И берег, похожий на зыбкую небыль,

     Жемчужный туман облачил.

     

     Был с нами на судне однин северянин,

     Он руки вперёд протянул:

     „Утёсы в снегу!.. Вот мой берег буранный,

     Где я расцелую жену!..“

     

     Вскричал уроженец далёкого юга,

     Смолёных канатов черней:

     „Я вижу пустыню! Там плачет подруга;

     Мы скоро обнимемся с ней!“

     

     И третий, с востока, заплакать готовый,

     Всем телом к форштевню приник:

     Он видел вдали заострённые кровли

     И слышал, как шепчет тростник.

     

     „Мой город!..“ - восторженным криком я вторил,

     Неистовой радостью пьян:

     Гранитная крепость вставала из моря,

     И башни пронзали туман.

     

     Но спряталось солнце, и в отблесках молний

     Седой океан опустел.

     Лишь мерно катились железные волны,

     Да ветер над ними свистел...

     

     9.

     Иногда происходят-таки чудеса:

     Взяли с улицы в дом беспризорного пса.

     Искупав, расчесали - и к морде седой

     Пододвинули миску со вкусной едой.

     Вполовину измерив свой жизненный круг,

     Он постиг благодать человеческих рук.

     И, впервые найдя по душе уголок,

     На уютной лежанке свернулся в клубок...

     

     Так оно и пошло. Стал он жить-поживать,

     Стал по улице чинно с Хозяйкой гулять.

     Поводок и ошейник - немалая честь:

     „У меня теперь тоже Хозяева есть!

     Я не тот, что вчера, - подзаборная голь.

     Я себе Своего Человека завёл!“

     И Хозяйка гордилась. Достигнута цель -

     Только ей покорялся могучий кобель...

     

     А потом на прогулке, от дома вдали,

     Трое наглых верзил к ней в лесу подошли.

     И услышали над головой небеса,

     Как она призывала любимого пса...

     

     Вот вам первый исход. Спрятав хвост между ног,

     Кобелина трусливо рванул наутёк.

     Без оглядки бежал он сквозь зимнюю тьму:

     „Этак, братцы, недолго пропасть самому!

     Ну и что, если с ней приключится беда?

     Я другую Хозяйку найду без труда.

     Ту, что будет ласкать, подзывая к столу,

     И матрасик постелит в кухонном углу...“

     

     А второй был на первый исход непохож.

     Пёс клыки показал им, и каждый - как нож!

     „Кто тут смеет обидеть Хозяйку мою?

     Подходите - померимся в честном бою!

     Я пощаду давать не намерен врагу!

     Я Хозяйку, покуда живой, - сберегу!

     Это право и честь, это высший закон,

     Мне завещанный с первоначальных времён!“

     

     А теперь отвечай, правоверный народ:

     Сообразнее с жизнью который исход?

     

     10.

     Из-за пазухи вынув щенка-сироту,

     Обратился Хозяин со словом к коту:

     „Вот что, серый! На время забудь про мышей:

     Позаботиться надобно о малыше.

     Будешь дядькой кутёнку, пока подрастёт?“ -

     „Мур-мур-мяу!“ - согласно ответствовал кот.

     И тотчас озадачился множеством дел -

     Обогрел, и утешил, и песенку спел.

     А потом о науках пошёл разговор:

     Как из блюдечка пить, как проситься на двор,

     Как гонять петуха и сварливых гусей...

     Время быстро бежало для новых друзей.

     За весною весна, за метелью метель...

     Вместо плаксы щенка стал красавец кобель.

     И, всему отведя в этой жизни черёд,

     Под садовым кустом упокоился кот.

     Долго гладил Хозяин притихшего пса...

     А потом произнёс, поглядев в небеса:

     „Все мы смертны, лохматый... Но знай, что душа

     Очень скоро в другого войдёт малыша!“

     Пёс послушал, как будто понять его мог,

     И... под вечер котёнка домой приволок.

     Тоже - серого! С белым пятном на груди!...

     Дескать, старого, Хозяин, меня не суди!

     Видишь, маленький плачет? Налей молока!

     Я же котику дядькой побуду пока...

     


Комментарии (4)