«Небедна славянская душа, но нет ей места в хоре других народов, живущих на земле...»
Священномуч. Иларион
Дихотомия «Запад-Восток» по отношению к славянским странам всегда было традиционным. Славянство всегда оказывалось в контексте либо западной, либо восточной культуры, даже подчас находясь на периферии двух выше упомянутых. Впервые проблема самоидентификации славянского мира среди мировых цивилизаций и в особенности западной встала в конце XVIII - начале XIX веков. Это время во многих славянских странах обозначилось как период Национального Возрождения. Достаточно вспомнить идеи таких выдающихся славистов как Т.Шафарик, Й.Пекарж, Я.Коллар. В таких условиях, в Праге 2 июня в 1848 г. собрался всеславянский конгресс, который должен был произвести общую позицию относительно роли и места славянства в Австрийской империи и шире, в Европе. Социально-экономическое развитие западной макрокультуры, стоящей на пути перестройки рыночных отношений, индустриализации и образования наций-государств, требовало от славянства соответствующей реакции. Здесь во многом сработала концепция «вызов-ответ» А.Тойнби[1], так как Западная Европа, в частности, Австро-Венгерская империя Габсбургов, охватившая более половины «славянского мира» сделала ему же «вызов». Самой болезненной была попытка стравить славянские народы друг с другом, что наблюдалось и раньше. Основной задачей западной стратегии была попытка создать единый платсдарм из славянских народов, имеющих богатую мировоззренческую позицию и культуру. Немалой преградой на пути к объединению является конфессиональная дифференциация славянского мира. Среди славян есть православные, католики, протестанты и мусульмане. Но ведь можно привести другие великие локальные культуры и цивилизации, которые являются многоконфессиональными. Характеризуя неоднородность западного культурно-исторического типа, известный русский славист В. В. Ламанский прозорливо отмечал: «Эти два элемента, романский и германский, не настолько же, однако, смешались, чтобы совершенно слиться в однородное целое... Во все периоды европейской истории... безостановочно развивается антагонизм двух главных элементов Европы - романского и германского - и двух представляемых им противных начал»[2].
Западная культура всегда была враждебно настроена по отношению к славянскому универсуму. Если противостояние Запад-Восток является культурной дихотомией, то противостояние Запада и славянства имеет под собой, прежде всего, идеологические основания. Выступая на учредительном собрании Международного союза общественных объединений «Всеславянский собор», заведующий кафедрой гомилетики ПСТГУ, прот. Артемий Владимиров выразил свою точку зрения на счет славянского единства: «Славянское единство: есть оно или его нет? Я думаю, что есть. Словосочетание «славянское сердце» как нельзя лучше характеризует способность наших народов к сочувствию, открытому для любви и милосердия. И как на нас ни давила западная культура, мы остаемся славянами в реликтах и рудиментах. Нас сплачивает Православие, которое мы приняли искренне, как дети, от Византии. Все сидящие здесь католики и православные близки друг другу поиском гармонии. Она нарушается бессмысленным стремлением влезть в Западную Европу, где живут иные народы, иные цивилизации. Если так поступить, значит, нужно отказаться от своих национальных корней»[3]. Основанием культурной идентичности славян является феномен соборности. Соборность есть сплочение свободных народов, людей, основанное на христианской любви и привязанности славянскому братству, своему Отечеству, духовным ценностям. Один из любимейших русских святых, Серафим Саровский, предсказывал неизбежность грядущего славянского единения. Не случайно, что на территории уникального современного вуза, ГАСК, находится храм преподобного Серафима. Пророчество прп. Серафима о том, что в конце времен славянские народы соберутся вокруг Руси вдохновляет многие поколения православных народов на противостояние рационально-капиталистическому духу Запада и придает силы в стремлении к славянскому православному единству. К пророчеству прп. Серафима присоединяются пророчества многих святых славянского православного мира, среди которых можно выделить старца Гаврило и старца Фаддея из Сербии. Особо следует выделить пророчества святителя Николая Сербского и его идея об избранности славян как младшего брата всех народов земли, имеющих особое предназначение в последние времена. Все это им высказаны в нескольких статьях: «Сон о славянской религии», «Славянское время» и «Национализм святого Саввы», - в которых раскрывается понятие мессианства, присущего славянству в целом, которое для него стало главным апостольским предназначением перед лицом всего мира. Среди сторонников славянской взаимности были такие известные церковные деятели, как святитель Филарет Московский, архиепископы Леонид (Краснопевков) и Никанор (Бровкович), будущие исповедники во время гонений святители Сильвестр (Ольшевский) и Иларион (Троицкий).
Остановимся на фигуре священномученика Илариона, в миру Владимира (Троицкого). Архипастырь, выдающийся ученый-богослов XXстолетия, автор ряда публикаций по догматическому богословию, экзегетике, а также размышлений на исторические и церковно-общественные темы, живший в одну из сложных эпох как в истории славянства, так и в истории РПЦ. Будучи патриотом своей родины и, вместе с тем, являясь в душе истинным славянофилом, он особенно чувствовал разобщенность славянских народов, составлявших первоначально братское единство, считая, что главной причиной послужила первоначальная вестернизация, а также конфессиональное разделение славян. Размышления о единстве славянских народов и их особой миссии во всем мире, в целом, сконцентрированы в его литературно-публицистическом наследии. Основу составили два путешествия за границу, которые были организованы Московской Духовной Академией. В ходе первой поездки 1908 года ее участники посетили Малороссию, южнославянские страны, а также Грецию и Афон. Второе путешествие 1912 года проходило по западным странам. Будущий святитель в составе профессорско-преподавательского состава также принимал участие в этих поездках. На основании всего увиденного им были написаны размышления «От Академии до Афона» и «Письма о Западе». Стиль писем можно определить как художественно-публицистический: чувствуется прозаический талант автора, он непринужденно ведет диалог с читателем, часто даже заставляя его задуматься над историческими коллизиями, приводит мельчайшие описания увиденного, различные аллюзии, связанные с библейской историей, историей славян, с литературными произведениями. Как явствует из писем, автор симпатизирует славянофилам, таким как К.Аксаков, А.Хомяков, кн. Вяземский, Ф.Тютчев, а также приводит в качестве авторитетов славянской, прежде всего русской культуры, С.Н. Бердяева, Н.В.Гоголя, Ф.М.Достоевского, В.С.Соловьева и сам во многом является продолжателем их идей.
Первая четверть 20века, преддверие IМировой войной, в западных странах стала кульминацией в развитии экономики, науки, культуры, искусства. Несмотря на эти обстоятельства, западное общество было охвачено идейным кризисом, который все более усугублялся по мере возрастающего материального спроса в западном социокультурном пространстве. В то же время, угнетенные славянские страны, находящиеся под пятой Австро-Венгерской империи, переживают идейный рост, пытаются обрести свою идентичность, что является естественной реакцией («ответом» по теории А.Тойнби) на «вызовы» со стороны запада, которые впоследствии и привели к войне. Символично и то, что поездка Владимира (Троицкого) по западным странам проходила почти в предвоенный год(1912), а «Письма о Западе» писались во время войны. Отношение к войне будущего святителя особенно ярко выражено в его статье «Прогресс и преображение»[4]. Война, по его мнению, это следствие прогресса, целью которого является формирование «сверхчеловека» Ф.Ницше. Целью духовного становления славян является не прогресс, а преображение духа. Неудивительно, что святитель считает I Мировую войну полезной для национального самосознания славянства. Здесь можно упомянуть и концепцию первого проректора ГАСК, доктора философских наук, М.Н.Громова о вреде побед и пользе поражений.
Исторически обусловлено то, что вестернизация внутри славянской культуры, охватившая поначалу элиту общества, привела к забвению национальной, славянской культуры. Эпоху Петра Великого и все последующее время святитель называет немецким периодом в русской истории или периодом «плена вавилонского». «Через Петровское окно в нашу избу поналезли немцы и заняли в ней передний угол… Пошли смешные, странные одежды – камзолы, фраки – все из того рода одежд, которые по слову митрополита Филарета, не столько одевают, сколько обнажают. А за одеждой начали и душу менять…»[5]. Утешительно лишь то обстоятельство, что, набирающая силу вестернизация не затронула простой, «непросвещенный» народ. Причем данное явление было характерно для многих славянских этносов. Обращаясь к читателю, святитель пишет: «И вот мне думается, что раскол между народом и так называемой интеллигенцией нигде так резко не сказывается, как в отношении к Западу»[6].
Огромной потерей для России был раздел на отдельные территории единого государства, чей правитель именовался Великим Государем и князем Всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцем. Образовалось три автономных государства: Россия, Белоруссия, Украина. Впечатление от посещения Украины дано в путевых очерках «От Академии до Афона». Автор называет ее Малороссией, а население, конечно, не без юмора, хохлами. «Малороссия — уже само это слово обвеяно какою-то поэтическою грезою, и каждое малороссийское название имеет в представлении великоросса какой-то особый поэтический оттенок»[7]. Восхищаясь географией тех мест, автор обращает внимание читателя на то, как украинцы смогли сохранить свой национальный колорит, свою самобытность, которой они гордятся. История Украины немыслима без русской истории, истоком которой была Киевская Русь, а культура Украины - без поэзии и песенного творчества самих украинцев. Менталитет украинского народа настолько близок русским, что на территории Малороссии русский не представляет себя иностранцем. «Белые чистые хаты утопают в зелени садов; целыми десятками высыпали на край села ветрянки. Чем дальше едем, тем больше вытягиваются в высоту тополи; должно быть, сильнее тянет к себе все растущее и цветущее теплое южное солнышко. Всюду пестрые с яркими цветами костюмы мужчин и женщин…Как понятен теперь стал нам хохол, который может, впившись глазами в глубокое, южное небо, обвеваемый простором и ширью, лежать в степи неподвижно целыми часами. Как понятна теперь для нас даже его песня, его нежная душа. Как понятен весь уклад его жизни. Вспоминался певец степей — Гоголь. Так и казалось, что где-нибудь среди высокой и густой травы скачет со своими могучими сынами старый казак Тарас Бульба, скачет в вольную Запорожскую Сечь» [8].
Как оказалось, свой западный остров есть и на Украине. Это Одесса, где особенно ощущается западное влияние. Автор называет его «интернациональным» городом, в котором себя можно почувствовать космополитом. Читая описание этого города, нетрудно найти его аналог в России на примере Петербурга. «Странное впечатление производит Одесса. Город богатый, чистый, опрятный, благоустроен. Прекрасные здания, отличные мостовые, правильные улицы, как шахматная доска. Тонет в зелени. Улицы окаймлены необозримыми по длине линиями высоких белых акаций, закрывающих собою от палящих лучей южного солнца тротуары. Но духа в нем как бы нет, русского смысла нет... Кому только здесь нет храмов! Роскошные храмы Меркурия, Мельпомены, Бахуса и т. п., но Божьих храмов почти не видно…Да и русского нечасто встречаешь в этом интернациональном городе. Зато кого только здесь не встретишь! И немца, и француза, и англичанина, и грека, и итальянца…»[9]. Подобные описания величественных храмов, представляющих, в первую очередь, произведения искусства, представлены в «Письмах о Западе». Святитель цинично отзывается о тех православных соборах, которые по архитектуре являются подобием западных костелов, результатом чего служит внутренняя духовная пустота[10].
Другая страна славянского универсума, принесшая православную культуру на славянскую почву в лице солунских братьев, Кирилла и Мефодия, и их школы считается Болгария. Долгое время она являлась культурным проводником греческих традиций. О Болгарии рассказывается в рамках путевых очерков «От Академии до Афона». Это была следующая после Украины страна, с которой встретились русские паломники, и первым городом на пути встала Варна. Долгое время находясь под турецким владычеством, самостоятельная Болгария сразу заявила о своей культурной идентичности в пространстве SlaviaOrthodoxia. Чувствуя духовную и культурную близость с русскими, болгары поддерживают с нами межкультурный диалог. Не удивительно, что русские паломники восприняли болгарскую культуру как родственную. Основной дефиницией, налагающей отпечаток на национальную культуру, является язык. Оставив в основе своего алфавита азбуку солунских братьев, болгарская культура предстает частью православного славянского мира. «Ничто так не делает людей родными, как язык. Родная речь на чужбине заставляет особенно сильно биться сердце, более всего напоминает о родной земле. В Болгарии понимаешь речь, когда она напечатана, а когда слышишь бойкую речь из уст болгарина, то лишь отдельные слова понятны, а речь кажется совсем чужой. Говорить русскому с болгарином очень трудно и почти даже невозможно. Но когда видишь повсюду вывески с русскими буквами и почти с русскими словами, невольно поддаешься обману — уж не в русском ли каком городе находишься?»[11]
Однако, будущий святитель отмечает несколько негативных сторон болгарской культуры, одной из которых является стремление болгарской Церкви к национальному сепаратизму. Это приводит к столкновениям с греческой Церковью, а, в свою очередь, может быть чревато забвением культурного наследия. Другой опасностью являются претензии Запада на болгарскую Церковь и культуру. «Потерпев неудачу в древности, латиняне возобновили свои притязания в последнее время. Теперь в Болгарии существуют уже целые две униатские епархии... Даже во главе болгарского народа, на престоле царя Бориса, стоит католик, теперь король Фердинанд. Освободившись совершенно от Турции, болгарский князь стал царем. В газетах писали, что он принимает Православие. Прочитав это известие, мы перекрестились и сказали: «Слава Богу! Спаси его, Господи!» Болгария знала только православных царей»[12].
Особенности славянских стран, находящихся на территории Австро-Венгерской империи, раскрываются на страницах «Писем о Западе». Автор констатирует почти тотальную абсорбцию западных ценностей славянами, прежде всего, это касается религии и языка, то есть тех составных частей, которые определяют национальное сознание. Большая часть славян, входивших в состав «лоскутной империи» говорили на немецком языке и исповедовали католичество. Таким образом, славянство вступило в стадию глобализации, в которой главное место принадлежало Австро-Венгрии. «Язык наших врагов служит средством общения и единения! Посмотри на этнографическую карту Австрии. «Лоскутная империя» сшита более чем на половину из славянских кусков. Вот уж немецкая государственная власть соединяет славянские народности в одно политическое целое»[13]. Будущий архипастырь на конкретных примерах (беседы с сербами, хорватами, поляками) показывает суть трагедии культурного разрыва между славянами. Интересен русский православный взгляд на чехов, также находящихся в составе немецкоязычной империи. «В другой раз привелось мне несколько дней прожить в Праге. Оказалось, что и с чехами надо говорить по-немецки. Здесь несравненно хуже нежели в Белграде: по-русски совсем не говорят… Прислуга в гостинице и ресторане, продавцы и продавщицы на улице - ведь все чехи, все по родные по крови славяне. Слышишь в их разговоре отдельные славянские слова, без особого труда понимаешь чешские книги и газеты…И опять не могу забыть, как в Праге одна девица по-немецки объясняла мне, как нужно читать и правильно произносить чешские слова»[14].
Несмотря на то, что святитель Иларион не принимает конфессионального разделения славян, он находит существенные отличия «славянского католицизма» от европейского. По этому поводу читаем следующие замечания: «Славяне по природе особенно религиозны. Для них религия - не привесок к жизни, но самая жизнь…У немецких католиков религия – какой-то просто благонамеренный и бесстрастный консерватизм. Славяне и к католичеству относятся со свойственной им стихийной религиозностью»[15]. К таким славянам-католикам можно отнести как чехов, так и поляков, которые не мыслят своей национальной принадлежности без католичества.
Размышляя о славянском единстве, автор обращается к идеям панславизма. Будущий святитель считает, что сами славяне, и в частности, русские не пытаются создать единый союз. В области образования и культуры славяне перенимают западные образцы, в то время как родственная культура остается на периферии. «О Карлах, Фридрихах и Людовиках мы учили в школе, а о славянах – нет. Только теперь задумали в университетах учредить особую кафедру для изучения истории славянства». Однако, по мнению святителя Илариона, фундаментом единения может служить только православие, т.к. «без единения в святой вере православной не осуществить славянству истинного единомыслия»[16]. Критикуя заимствование славянами образцов западной культуры, святитель в то же время отдает должное высокой культуре Западной Европы, произведениям искусства и красоте природы, но западный мир – это иное бытие, иная ментальность.
Наследие священномученика Илариона особенно актуально в третьем тысячелетии, когда на повестку дня ставится сохранение культурного наследия славянских стран в условиях глобализующегося мира и потребительской культуры, стирающей национальное своеобразие и традиции локальных культур. В условиях такой социокультурной реальности славянский мир должен сказать свое «слово». Как отметила в своем докладе И. К. Кучмаева[17], в школе А.С.Панарина, под чьим именем проходят очередные чтения, осуществляется латентное приобщение к славянским ценностям. Говоря о славянской взаимности, А.С. Панарин сформулировал понятие «православной цивилизации»[18], которая не обособляется и не превозносится перед другими, поэтому не должна быть обречена на гибель.
[1] Тойнби А. «Постижение истории». М., 1991
[2] Ламанский В.В. Три мира Азийско-Европейского материка. Пг., 1916. С. 35
[3] Международный Союз общественных объединений "Всеславянский Собор". Документы и материалы. М.,1996. С. 15
[4] Священномученик Иларион(Троицкий) «Прогресс и преображение»// http://www.pravoslavie.ru (дата обращения:02.12.12)
[5] Священномученик Иларион (Троицкий) «Письма о Западе»// «Без церкви нет спасения». С.455
[6] Там же, с.456
[7] «От Академии до Афона. По Востоку и Западу. Путевые наброски. Часть 1. Предисловие». // www.pravoslavie.ru (дата обращения:29.11.2012)
[8] Там же// www.pravoslavie.ru
[9] Там же// www.pravoslavie.ru
[10] «Письма о Западе» //«Без Церкви нет спасения», письмо третье. М., 2001
[11]«От Академии до Афона. По Востоку и Западу. Путевые наброски. Часть 2. В открытом море». // www.pravoslavie.ru
[12]Там же // www.pravoslavie.ru
[13] «Письма о Западе»// «Без Церкви нет спасения».С.467
[14] Там же. С.466
[15] Там же.С.469
[16]«Письмо второе. «Славянство»// «Письма о Западе» С.474
[17] Кучмаева И.К. «Миссия ГАСК в славянских странах и культурологическая школа А.С.Панарина» //XЮбилейные Панаринские чтения «Миссия России в современном мире». М., 2012
[18] Панарин А.С. «Православная цивилизация в глобальном мире»//www.patriotica.ru (дата обращения:01.12.2012)
