Герой этого очерка генерал М. Г. Черняев — один из наиболее колоритных российских генералов второй половины XIX века. Он прославился не только ратными подвигами, «мечом раздвинувши пределы» Российской империи, но и как самостоятельный политик панславистского направления, конфликтовавший с официальным Петербургом и находящийся в правой оппозиции к правительству.
Родился Михаил Григорьевич в семье офицера, участника Отечественной войны 1812 года. С 12 лет воспитывался в Дворянском полку, в 1853 году окончил курс Императорской военной академии. Во время Крымской войны в 1853 году Черняев сражался с турками на Дунае, участвовал в октябре 1854-го в Инкерманском сражении в Крыму, а затем при обороне Севастополя сражался на Малаховом кургане вплоть до оставления южной части города в августе 1855-го. Даже на фоне защитников Севастополя М.Г.Черняев выделялся своей безумной храбростью. Впрочем, он не кланялся не только пулям, но и начальству, не скрывая своего презрения к тыловым казнокрадам и открыто осуждая нелепые приказы паркетных генералов, отдающих распоряжения в Севастополь, находясь в Петербурге. Подобная черта характера Черняева постоянно приводила его к конфликтам с высшей петербургской бюрократией. В 1857 году в чине полковника Михаил Григорьевич был назначен начальником штаба 3-й пехотной дивизии. Это было почетно для 28-летнего офицера, но Черняев никогда не любил штабной работы, да еще в армии мирного времени. Он попросил начальство о переводе туда, где гремели выстрелы, в края, находившиеся далеко от официального Петербурга.
1876 г.
Таким местом было Оренбуржье, где не прекращались стычки с подвластными среднеазиатским ханствам кочевниками, которые устраивали разбойные нападения на русские поселения, угоняя пленников в рабство в Среднюю Азию, грабили торговые караваны, пытались возмущать татар и башкир против российской власти. Черняев на новом месте службы быстро стал профессионалом степной пограничной войны. С небольшим, но хорошо обученным отрядом казаков он громил кочевые банды киргизов, отбивал невольников и совершал дерзкие глубокие рейды в глубь Туркестана. Так, в 1858 году Черняев со своим отрядом, пройдя сотни верст по степям и пустыням, пришел на помощь восставшим против хивинского хана и присягнувшим на верность России жителям Кунграта в Приаралье.
В 1859 году М.Г. Черняев отправился на Кавказ, где под руководством генерала Н.И. Евдокимова прошел школу контрпартизанской войны против горцев. Старый кавказский служака Евдокимов завершил усмирение Кавказа. Михаил Черняев был вместе с ним во всех завершающих операциях Кавказской войны. После ее окончания он вновь отправился в Оренбуржье. Вероятно, уже тогда у Михаила Григорьевича появилась мысль о присоединении Туркестана к России, несмотря на позицию официального Петербурга. Поэтому при всей нелюбви к штабной работе Черняев предпочел занять пост начальника штаба Отдельного Оренбургского корпуса. Правда, темперамент Черняева вновь привел его к конфликту с оренбургским начальством, и в 1863 году он был отправлен в Петербург. Но он все же добился нового направления к туркестанским рубежам, заняв скромную строевую должность командира Особого западносибирского отряда на Сибирской линии. Но зато именно здесь он смог воплотить свои замыслы и проявить свои способности.
В 1864 году российское правительство решило спрямить Оренбургскую (проходившую по р. Урал) и Сибирскую (по р. Иртыш) линии укреплений, создав новый оборонительный рубеж в глубине туркестанских степей. Целью подобного продвижения в Туркестан являлась организация обороны на случай возможного вторжения англичан из Индии и для
пресечения набегов хивинцев и кокандцев. Полковник Черняев, командуя небольшим кавалерийским отрядом, понимал свои задачи более широко, чем его начальство. Он двинулся в глубь Туркестана, разбил кокандцев, взяв города Аулие-Ата (впоследствии Джамбул) и Чимкент. Последний считался неприступной крепостью, имея мощные укрепления, но русские солдаты проникли внутрь по водопроводу через сводчатое окно в крепостной стене. Затем Черняев со своим отрядом подошел к Ташкенту, но брать его не стал, ограничившись разведкой боем. Получилось, что в ходе кампании 1864 года Черняев присоединил к России территории Южного Казахстана и части Узбекистана.
В следующем, 1865 году, с отрядом в 2000 человек при 12 орудиях Черняев двинулся на Ташкент — столицу Средней Азии, который обороняли 30 тыс. сарбазов (солдат). Ташкент был взят штурмом в ночь на 15 июня. На занятой территории Михаил Григорьевич сумел привлечь симпатии населения к себе и новой российской власти. Повидавшие множество свирепых завоевателей жители Средней Азии встретили в лице М.Г. Черняева не только храброго воина (что всегда ценилось на Востоке), но и правителя, уважавшего мусульманские обычаи, доброго и справедливого властителя. Русские войска не обижали мирных жителей и не посягали на их имущество. Черняев отменил на завоеванных территориях рабство, аннулировал большинство налогов, чиновники из числа местных жителей начали получать жалованье из казны (до этого они жили за счет подношений просителей). Не удивительно, что уже в скором времени Черняев с горсткой солдат за сотни верст от ближайших русских гарнизонов мог быть совершенно спокоен за положение своей власти в Ташкенте. Всего с двумя казаками он ездил по улицам, посещал баню вместе с местными жителями, делал покупки на базаре, обедал в чайхане. Жители уважительно прозвали Михаила Григорьевича Ташкентским Львом, подчеркивая силу, храбрость и величавость победителя.
Занятие Ташкента окончательно упрочило положение России в Средней Азии. М.Г. Черняев был удостоен ордена Св. Георгия III степени и золотого оружия, украшенного бриллиантами, с надписью «За храбрость». В 1865 году, после учреждения Туркестанской области, генерал-майор Черняев был назначен ее военным губернатором.
В Петербурге, однако, были встревожены самоуправством Черняева. Военный министр Д.А. Милютин был недоволен неподчинением туркестанских военачальников его приказам. Дипломатическое ведомство получало ноты протеста из Лондона, так как в Англии боялись, что русские войска через Туркестан двинутся в Индию. Михаил неожиданно стал героем российской и мировой прессы. Газетчики именовали М.Г. Черняева Ермаком XIX века, и это прозвище навсегда привязалось к нему. В конце концов, в 1866 году Михаил Григорьевич вышел в отставку. Начатое им покорение Средней Азии было продолжено генералами Романовским, Кауфманом и Скобелевым, но сам Черняев был отстранен от всяких дел. 38-летний генерал, непрерывно воевавший 13 лет, был уволен из рядов армии, несмотря на свои победы и присоединение к России земель, превышающих по территории Францию, Германию и Италию вместе взятые!
Но Петербургская бюрократия не оставляла Михаила Черняева и в отставке. Он не мог устроиться на гражданскую службу даже нотариусом, так как по неписаному правилу военные, даже находясь в отставке, не должны были заниматься таким недостойным занятиям, как деятельность нотариуса. Черняев пытался заниматься частным предпринимательством и не без успеха. Его не забывали боевые товарищи. В 1873 году М.Г. Черняев вместе со своим давним знакомым по Кавказу генерал-майором в отставке Р.А. Фадеевым приобрел газету «Русский мiръ». На страницах газеты Михаил Григорьевич, открывший в себе талант публициста, выступал с яростной критикой петербургской бюрократии и проводимых ею либеральных реформ. Особенно он критиковал готовящуюся военную реформу. Справедливости ради надо заметить, что в основном Черняев нападал лично на министра Д.А. Милютина, причем в горячности бывал несправедлив, критикуя абсолютно все, что делало Военное министерство. В запальчивости он высказывался против преподавания в военно-учебных заведениях гражданских дисциплин и против грамотности солдат. Но в остальном его статьи были вполне взвешены и справедливы, и не случайно «Русский мiръ» стал одним из заметных консервативных печатных органов. На страницах газеты излагалась программа будущих контрреформ 1880-х гг., давалась оценка происходящим внутрироссийским и международным событиям с национально-русской точки зрения. М.Г. Черняев сблизился с лидером славянофилов И.С. Аксаковым и вскоре стал заметной фигурой в славянофильском движении.
Между тем в 1875 году в Боснии началось восстание сербов против турецкого ига. Вскоре оно перекинулось и в Болгарию, а на помощь своим соплеменникам готовилось выступить маленькое княжество Сербия. Разумеется, русские люди не могли оставить без поддержки своих единоверных братьев на Балканах. В Сербию устремились сотни русских добровольцев. Естественно, что Михаил Черняев также не смог остаться в стороне. Он был в числе самых первых и при этом в самом высоком звании из числа русских военных, предложивших свои услуги сербскому князю Милану Обреновичу. Следует заметить, что через славянские комитеты И.С. Аксакова Михаил Григорьевич установил связь с Сербией еще раньше. Однако выехать в Сербию опальному генералу, нажившему множество врагов среди петербургской бюрократии, было не так просто. В Петербурге МИД отказался выдать ему заграничный паспорт, но это не могло стать препятствием для Черняева. Пользуясь внутренними дрязгами в чиновничьем мире, он выехал в Москву и там получил загранпаспорт. Сразу после этого Михаил отправился на Балканы. По телеграфу последовал приказ задержать генерала, но тот, словно в приключенческом романе, меняя внешность с помощью париков, краски и очков, сумел беспрепятственно проехать через несколько государственных границ и в апреле 1876 года оказался в Белграде.
Он прибыл вовремя. 18 июня 1876 года Сербия объявила войну Турции. Вместе с ней выступила Черногория. Хотя русские дипломаты и военные были против этого шага, справедливо указывая на полную неготовность маленького сербского войска к войне, но логика событий была сильней военной целесообразности. Правительство Сербского княжества решило воспользоваться восстанием христианского населения Османской империи, чтобы навсегда покончить с турецким игом. Князь Милан Обренович назначил главнокомандующим сербской армией (точнее говоря, тимоко — моравской армией, основной вооруженной силой Сербии) генерал-майора Михаила Григорьевича Черняева, командирами крупных соединений сербов также стали русские офицеры.
Однако для Черняева сербо-черногорско-турецкая война не стала триумфом. Сербская армия была, в сущности, соединением партизанских частей, подчинявшихся лишь своим воеводам. Приказы главнокомандующего М.Г. Черняева воеводы выполняли далеко не всегда. Очень храбрые и стойкие в бою сербы не отличались дисциплиной. Нередко они целыми отрядами расходились на несколько дней по домам отдохнуть, а затем как ни в чем не бывало возвращались на боевые позиции. Отсутствовали штабы и интендантские службы. Плохо обстояло дело с вооружением сербской армии. В этой маленькой стране в то время полностью отсутствовала военная промышленность, а закупленное за рубежом оружие представляло собой коллекцию всех видов вооружений XIX века. Нередко в одном сербском взводе солдаты были вооружены семью типами ружей, включая образцы наполеоновского времени, а целые полки имели лишь холодное оружие. При этом боеприпасы Сербии были израсходованы за первую же неделю войны, и в дальнейшем сербы и русские добровольцы вооружались за счет трофеев.
Если в армии Сербского княжества еще было какое-то подобие регулярной организации, то отряды славянских повстанцев в турецких владениях (обычно они называли себя четниками, гайдуками или комитами) были совершенно независимы и не признавали ни сербского князя, ни его русских советников. В Македонии болгарские, сербские и греческие отряды даже вступали в бои друг против друга. Наличие в Сербии русских офицеров несколько улучшило положение, но в целом большинство их прибыло к концу войны и не успело сыграть заметной роли.
Наконец, то обстоятельство, что М.Г. Черняев прибыл в Сербию без разрешения российского правительства, также сыграло отрицательную роль — многие русские добровольцы считали его чуть ли не мятежником и относились к нему с подозрением. Настоящие же революционеры (а на Балканах сражались известные народники С.М. Степняк-Кравчинский, Д.А. Клеменц — участник Парижской коммуны, М.П. Сажин и др.), помня Михаила Черняева как одного из консервативных публицистов, также не подчинялись ему. В результате у своих соотечественников Михаил Григорьевич пользовался гораздо меньшим доверием, чем у сербов. Думается, что в таких условиях мало кто из полководцев сумел бы успешно действовать против многократно превосходящих сил противника. И все же Черняев выполнил свой солдатский долг.
Первоначально сербские войска успешно наступали. Уже 20 июня 1876 года, на третий день войны, Черняев разбил турок при селе Бабина Глава. Однако вскоре наступление захлебнулось из-за израсходования боеприпасов. Зато турки бросили в бой как свои кадровые войска, прекрасно вооруженные Англией и Германией, так и банды башибузуков (в переводе с турецкого — головорезов). Состоящие в основном из боснийских мусульман, албанцев и выехавших из России черкесов, башибузуки зверствовали над христианским населением, когда проникли в глубь Сербии. Черняев вынужден был снять с фронта и отправить для защиты мирных жителей часть своих войск. Это еще более ослабило силы сербской армии. И все же в августе генерал Черняев, ведя оборонительные бои, нанес туркам новые поражения в двух сражениях под Алексинацем. Князь Милан Обренович наградил его высшим сербским орденом Таково на ленте, выразив в личном письме «восторг и благодарность» русским добровольцам. Вместе с тем сербский правитель запретил преследовать отступавших турок и тем самым не дал развить успех.
Турки не замедлили воспользоваться ошибкой князя и вновь перешли в наступление, потеснив сербов. Черняев не считал себя побежденным и в середине сентября атаковал турок на Креветских позициях. Пятидневное наступление сербов было снова приостановлено из-за истощения боеприпасов, когда турки уже начали отступать по всему фронту. Однако к противнику подходили все новые подкрепления, и 7 октября турки атаковали сербско-черногорскую армию. После пятидневного сражения турецкие части заняли укрепленные позиции сербов. Затем началось новое наступление турок. В ожесточенном бою у Джуниса 17 октября Михаил Черняев потерпел единственное в своей военной карьере поражение. Его не выходившая из боев, голодная и почти безоружная армия была разгромлена и почти вся уничтожена неприятелем. Война была проиграна.
Конечно, еще не все было потеряно. Как показал опыт ХХ века, в Сербии после поражения армии всегда начиналась народная война. И в 1876 году четники и гайдуки действовали во всех сербских землях. Но возглавлять эту войну не должен был иностранец. Главное же заключалось в том, что мирное сербское население после поражения армии становилось беззащитным перед башибузуками. И в этих условиях Черняев принял решение приостановить военные действия, телеграфировав об этом князю Милану.
Военнослужащий сербо-черногорской армии 1876 г.
Между тем на помощь Сербии наконец пришла официальная Россия. 19 октября 1876 года русский посол в Стамбуле граф Н.П. Игнатьев передал турецкому правительству ультиматум с требованием в течение 48 часов прекратить военные действия. Турки приняли ультиматум и прекратили огонь. Так закончилась продолжавшаяся ровно 4 месяца сербо-черногорско-турецкая война.
Эта война стала роковой для репутации М.Г. Черняева, которого не только Петербург, но и официальный Белград объявил виновником поражения. Он покинул Сербию и поселился в Кишиневе. Как военный и политический деятель Михаил Черняев больше не играл значительной роли. Во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. о нем совершенно забыли. Формально Черняев так и не был прощен за своевольный отъезд в Сербию. Только наместник Кавказа великий князь Михаил Николаевич не побоялся взять его на службу. Впрочем, Черняев только числился в свите наместника, не имея никаких обязанностей. Для его деятельной натуры это было самым тяжелым наказанием!
После войны Черняев был забыт окончательно. На фоне генералов М.И. Драгомирова, Н.Г. Столетова, И.В. Гурко, М.Д. Скобелева он действительно выглядел неудачником. Лишь в 1882 году Черняев был назначен Александром III Туркестанским генерал-губернатором. Это был знак высочайшего доверия, свидетельствовавший о полной реабилитации.
Сабля - подарок жителей Богемии генерал-майору Черняеву за
участие в сербо-турецкой войне 1876 г.
Однако Михаил Григорьевич не оправдал надежд государя. Храбрый воин, он не был предназначен для чиновничьей должности и в 1884 году был отправлен в отставку. М.Г. Черняев получил почетный, но ничего не значащий пост члена Военного совета, но в 1886 году потерял и его, оказавшись в отставке из-за выступления против военного министра. В 1890-м его было возвратили в Военный совет, но неукротимый Черняев вновь рассорился с начальством и оказался в отставке уже навсегда. Скончался Михаил Григорьевич Черняев в 1898 году в своем имении Тубышки в Могилевской губернии. Герой Малахова кургана в 1855 году, Ташкентский Лев в 1865-м, «архистратиг славянской рати» в 1876-м, генерал М.Г. Черняев остается в народной памяти одним из тех солдат России, трудами и инициативой которых прирастала слава Отечества.
