Закон молдавский, специфический

      На прошедшей неделе высший законодательный орган Молдовы принял во втором чтении Закон о приватизации предприятий в так называемых «населенных пунктах Левобережья и муниципия Бендер», то есть в Приднестровье. Заместитель председателя отраслевой парламентской комиссии, член фракции ПКРМ депутат Виктор Чебану назвал документ специфическим. Что означает этот статус закона, Чебан загадочно не пояснил, словно дав возможность своим коллегам, а заодно и общественности в Молдове и Приднестровье самим поразмышлять на тему «приднестровская приватизация и роль в ее проведении официального Кишинева».

      Такие размышления наводят пока на одну, но, как нам представляется, справедливую мысль: закон, инициированный самим президентом РМ Владимиром Ворониным и без видимых сомнений поддержанный мажоритарной фракцией ПКРМ, не имеет, да и не будет иметь сколько-нибудь серьезных юридических последствий. Иными словами, - это пустая бумажка. Очевидно, следует разобраться в другом: зачем ее принятие нужно было официальному Кишиневу сегодня?

      Воронин, заявивший однажды, что ни под какими видом не намерен возобновлять переговоров с руководством ПМР, несомненно, демонстрирует перед Западом и США – своими новыми «стратегическими партнерами» по вытеснению России из региона – пресловутую политическую волю свергнуть ненавистный ему «приднестровский режим». Этим же он показывает России и Украине, внимательно следящими как за политическими, так и за социально-экономическими процессами в ПМР, и активно участвующими в приватизационных процессах в республике, что все их действия на этом поприще также вызывают раздражения у правящей в РМ партии. Воронин не может не понимать всей бесперспективности своего шага: такой закон возможно был бы оправдан, в начале его президентской карьеры, когда он, придя к власти, решил бы стать той новой метлой, призванной мести по-новому и в вопросе разгосударствления приднестровской собственности. Но тогда Воронин заявлял, что вопросы приватизации в ПМР он пересматривать не намерен, и что Приднестровье – экономически самостоятельный регион, и вдруг стал говорить, что ушедшие в частные руки левобережные заводы и фабрики оказались вне закона. Воронин и в этом вопросе сам запутал себя же, и теперь, когда им сказано столько ненужных, пустых и безответственных слов, ему просто никто не верит.

      Принятый документ имеет, в том числе, и традиционный для молдавского псевдокоммунистического руководства провокационный характер. И предназначается он для приднестровцев, которым Воронин, так сказать со своего президентского плеча, теперь дает возможность, опираясь на кишиневский закон, участвовать в приватизации того или иного приднестровского предприятия. Как всегда, грубо и, как всегда, без перспектив. И если молдавский президент рассчитывает на конфликт, который, по его мнению, может возникнуть между «трудом и капиталом», т.е. между инвестором и работниками приватизируемого предприятия, а также рассчитывает на то, что этот конфликт можно будет повернуть в политическое русло, то и здесь Воронин не угадал. Какой сумасшедший сегодня в Приднестровье пойдет искать правду у кишиневских властей, которые все эти годы только и делали, что обирали и грабили свой народ, без стеснения обманув его и в вопросах приватизации? К тому же известно, что до сих пор все споры, объективно возникающие вокруг разгосударствления, власти ПМР решали спокойно и без посторонней помощи.

      На пленарных заседания молдавского парламента, обсуждавших законопроект о приватизации в ПМР, звучали предложения о том, чтобы к документу был приложен список подлежащих приватизации приднестровских предприятий. Предложение было отклонено, хотя, если иметь в виду настроения Воронина «отобрать и поделить», это было оправдано. Надо ведь не только иметь общий документ, определяющий нормы и правила дальнейших действий, но и перечень того, на что эти действия направлены. Молдавский парламент (читай – Воронин) от этого отказался. И правильно сделал. Было бы смешно увидеть в списке те приднестровские предприятия, которые уже начали работать в новых условиях и при новом собственнике. К политическим соперникам Воронин добавил бы себе еще и противников экономических. Для него, рассчитывающего перед парламентскими выборами на помощь Запада и США, это бы оказалось смерти подобным. Такой политик, разевающий рот на чужую собственность, Европу пугает больше, чем трижды коммунист, собравшийся строить социализм с человеческим лицом.

      И все же антироссийская направленность «закона» не осталась не замеченной российскими политиками и средствами массовой информации. «Новые Известия» пишут, что скорость с которой «прогнали» через молдавский парламент закон, запрещающий приватизацию в Приднестровье объясняется высокой ликвидностью предприятий левобережья Днестра, а также нежеланием руководства Молдовы потерять столь лакомый кусок. Издание, анализируя приватизацию в Приднестровье, которая проходит с активным участием российского капитала, замечает, что новый закон еще более ухудшит отношения Кишинева с Москвой: «Инициатором законопроекта является президент Владимир Воронин, который год назад отказался от проекта объединения Молдавии по кремлевскому сценарию и пригласил вместо России на роль главных посредников в разрешении приднестровской проблемы ЕС и НАТО. Логика действий президента Молдавии вполне очевидна: сначала «убрать» Россию из процесса урегулирования политически, затем – подвести под разногласия Москвы и Евросоюза на почве Приднестровья еще и экономический базис. Дескать, Москва с помощью непризнанных сепаратистов отхватывает собственность суверенного государства. Как бы то ни было, но после принятия закона о приватизации в Приднестровье и без того крайне прохладные отношения между Кишиневом и Москвой обречены на дальнейшее похолодание», - делает вывод российское издание.

      Более того, непродуманный шаг Воронина по отношению к приднестровской собственности может угрожать, как считают «Новые Известия», интересам российских инвесторов в Абхазии. «Решение молдавских парламентариев может стать прецедентом, - пишет издание - Грузия давно возмущается тем, что отколовшаяся от нее Абхазия продает гражданам России бывшие всесоюзные здравницы и особняки на Черноморском побережье. Тбилиси [также как и Кишинев в свое время] предупредил Москву, что любые сделки, заключенные в обход грузинских властей, считаются незаконными. Но разгоревшиеся в Аджарии и Южной Осетии конфликты отвлекли внимание от законодательной постановки вопроса».

      О том, что этот «закон» всего лишь «очередная политическая демонстрация без юридического эффекта» говорят некоторые кишиневские политики, которые никогда не отличались симпатиями к Приднестровью. Дмитрий Брагиш, председатель фракции Альянс «Наша Молдова» в парламенте отметил, что Принятый по инициативе Воронина закон «бьет по интересам тех, что уже вложили средства в Приднестровский регион и стал владельцем местных предприятий», то есть опять же по российским инвесторам.

      Юристы отмечают, что законность приватизации в Приднестровье Кишинев может оспорить только в третейском суде. Причем в случае, когда собственниками являются российские компании, роль третейского суда могла бы выполнить Торгово-промышленная палата РФ. Напомним в этой связи, что вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ Борис Пастухов уже высказался по этому вопросу: «право российских инвесторов на собственность является безоговорочным, независимо от того, как относится к нему Кишинев».

      Российские политики понимают, что новый «закон» - это, прежде всего, рычаг для давления на Тирасполь, но, как заявил зампредседателя комитета по СНГ Госдумы РФ Андрей Савельев, «действия молдавских парламентариев – еще и плевок в лицо Москвы. В Кишиневе считают, что Россия, вкладывая средства в предприятия «сепаратистского» Приднестровья, должна информировать об этом молдавское руководство. Но, по большому счету, сепаратистами являются Молдавия и Грузия, которые вышли из единой страны – СССР, а не Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия, которые продолжают считать себя ее элементами. Если исходить из этого, Россия ни с кем не должна согласовывать свои действия. А вообще, история всегда поворачивается в сторону сильного».