Немного найдется маленьких городов со столь драгоценным историческим багажом. В Сремских-Карловцах, уютно расположившихся между Фрушкой Горой и Дунаем, почти каждое здание, улица, источник или колодец, и даже дерево являются свидетелями времени, которое оставило здесь свои неизгладимые следы. Отчасти их зарифмовал в своих романтических стихах Бранко Радичевич. Хотя пребывание здесь древних римлян неоспоримо доказано, рифма поэта с Римом никак не связана.
Известно, что более двух веков Сремски-Карловцы были центром духовной, политической и культурной жизни сербского народа в Австро-Венгрии. Конечно, люди жили здесь и раньше, а на исторической карте Европы Карловцы отмечены и как город известного Карловацкого мира, который в 1699 году близ Ослиного холма подписали страны-члены Священной лиги (Венеция, Польша и Австрия) с Османской империей. Об этом событии по сей день напоминает Часовня мира, где впервые в истории дипломатии был проведен «круглый стол», с тех пор неизбежный во всех переговорах, где стороны стремятся окончить военные и иные события хлопаньем ладонью о стол.
Окаменевшая стража.
Существует множество прочтений истории Сремских-Карловцев, основанных на исторических свидетельствах – это заслуженно и вполне объяснимо. Однако, люди в них играли в основном второстепенную роль. Современный исследователь хроники города, любознательный историк Жарко Димич, решил представить собственное, совершенно иное видение города. Свое многолетнее исследование он опубликовал в интересной и полезной книге под названием «Топонимика Сремских-Карловцев».
Что было дорого Драгутину?
Прежде чем начать наш небольшой рассказ, нужно сказать, что топонимика – понятие, которое нам подарили древние греки – это наука, изучающая происхождение и значение названий различных мест. А здесь, в Сремских Карловцах, впрочем, как и везде, названия достопримечательностей – это своеобразная летопись жизни города.
Те, кто любит слушать ветры и узнавать от них все, что происходит на свете, вероятно, первым и самым надежным детективом считают «стражиловац», местный ветер, который дует круглый год. Хорошо осведомлены также «верхний» и «нижний» – ветры, дующие вдоль Дуная вверх и вниз по течению, да и «горный», или «карловацкий» ветер – тот, что доносит голоса от Карловцев до ковильских рыбаков – не любит оставаться в неведении о положении вещей в своих пределах.
Может быть, знаменитой Цинцаревой ветряной мельнице, стоявшей на верху горы Банстол, и удалось укротить местные ветра, а некоторые вести, по своему выбору, пустить дальше... Она просуществовала до конца Второй мировой войны, но ей не удалось подвергнуть цензуре длинный список названий, которые носил город за весь период своей истории. Первое и самое красивое из них – это, бесспорно, Царус – Царом (Каром) – Кароми.
По Жарко Димичу, название города произошло от латинского прилагательного «царус» - «милый, дорогой», или «принадлежащий Драгутину». Со временем слово преобразовалось в Каром, Кароми или Сербские Карловцы. Это, пока что, предположение основывается на том историческом факте, что Карловцы получили свое название от имени сербского короля Драгутина Неманича, который женился на внучке венгерского короля Белы IV принцессе Каталине и, как любой достойный жених, получил соответствующее приданое. Тесть его не был скупердяем и дал ему Мачванско-босанскую бановину, области Усору, Соли и Белград. А когда, сломав ногу на охоте, Драгутин вынужден был уступить престол младшему брату Милутину, он переехал в имение, полученное в приданое, и почти все время проводил в своей летней резиденции, «две мили вниз по течению от Карловцев», в роскошном дворце на сегодняшнем Королевском холме. Оттуда открывался великолепный вид, там были богатые охотничьи угодья, а вблизи – богатый и хорошо укрепленный город (Карловцы), фруктовые сады, обильные виноградники и отличное вино. На корабле или по Царьградской дороге он легко мог добраться до (дарованного) Белграда.
То, что Драгутину было мило и дорого, поэт позднее поднял – да и как он мог иначе – на верх Фрушкой Горы, на Стражилово. И оно, в свою очередь, получило свое имя во времена этого короля-дачника: король отдыхал близ Карловцев, а охранники стояли на страже, чтобы, не дай Бог, никто не украл у него рецепт прославленного вина.
Улицы Золотая и Гадкая
Как известно, у каждого имени есть своя история. В Сремских Карловцах имен и названий столько, что можно было бы погрузить их в какую-нибудь баржу и при отплытии махнуть им с благодарностью рукой. Как это было на самом деле, мы видим в истории. А история, хотя она умеет быть и насильницей жизни – к счастью, подсказывает, что нужно помнить прошлое, что умные люди могут извлечь из него уроки, чтобы не учиться на собственных ошибках. И напоминает, что все началось не сегодня, не с нас…
Так, среди названий карловацких монастырей мы находим соборную церковь св. Николы. Горожане знают ее и по названию Вдовий монастырь – согласно записям иностранных путешественников, здесь окончили свои дни вдовы знаменитых сербов. К примеру, в 1550-х годах здесь провела три свои последние осени монахиня Елена, вдова деспота Стефана Штиляновича. Здесь и так называемая Русская часовня, основанная весной 1921 года, которую сербский патриарх Димитрий уступил многочисленным русским беженцам – кстати, именно здесь они создали свою Заграничную церковь.
А кто бы сегодня вспомнил о семействе Жагар, если бы они не построили в 1913 году на католическом кладбище на Ослиной горе часовню – задушбину Марии и Якоба Жагаров? Или Большие и Малые шелковицы (сейчас – жилой район Карловцев), где в старину было большое поле, засаженное шелковицами, любимое место летнего отдыха горожан. А что вы скажете об окраине города, получившей свое название от некогда известной кафаны «Три зайца»?! Тут же, немного в гору, находится часть города, которую старожилы до сих пор зовут «Швабска», по немецким семьям, поселившимся здесь в середине 18 века. Свой отпечаток наложили на город и Миличевы скотные дворы – район, названный по градоначальнику Душану Миличу, управлявшему Карловцами много лет. В 50-е годы 19 века он разводил здесь свиней и потом Дунаем переправлял их в Вену.
Названия улиц 18 и 19 века – это тоже своеобразное отражение жизни на карловацкой мостовой. Можно, не мудрствуя, призадуматься о том, почему некоторые из них носили названия Горная, Главная, а также Грязная, Ослиная, Золотая, Гадкая, и даже Зас…ный переулок. Среди названий мест в окрестностях города мы находим Курьяковац (Волчье место) – здесь жители Карловцев устраивали облаву на голодных волков, приходивших из Славонии и Боснии, Чумное кладбище – место, где хоронили умерших от чумы в 1795-1796 годах, Мамонтова долина, где в конце 19 века были найдены останки мамонта, Пуцкарош – часть дороги на Нови-Сад, где был трудный подъем и постоянно хлестали (серб. – пуцали) кнуты по лошадиным и воловьим хребтам, и Сикирица – место, где, по преданию, один парень из дружины Лазы Харамбаши «топорчиком» убил слугу одного из жителей Карловцев.
Источник «Четыре льва» - один из известнейших символов Сремских-Карловцев
Красиво, без сомнения, звучит название горы Везирац. Настолько красиво, что их целых две: Большой и Малый Везирац. Между тем, здесь же есть – одна-единственная – Описанная гора. А Три бабкиных зада или, сокращенно, Зады, вы можете найти именно под этим именем, и только в Сремских-Карловцах. Как и Ослиный холм, где, по преданию, во времена турецкого господства паслись и отдыхали ослы в скупой тени виноградника. Как будто бы у нас без турков не было ослов! В любом случае, лучше звучит «Королевский холм» и легенда о Драгутине, который, очевидно, умел правильно использовать полученное приданое.
Заяц и волк за чашечкой кофе
Отдельного рассказа заслуживают карловацкие источники, особенно тот, что в центре города – построенный еще в 1799 году, который и зовется соответственно: Источник «Четыре льва». Кто только не утолял здесь жажду и кто из горожан, хотя бы один раз, не назначал здесь свидание? Несмотря на то, что раньше в Карловцах при каждом уважающем себя доме был свой колодец, общественные источники питьевой воды издавна были частью жизни города. Жарко Димич их пересчитал и описал – всего оказалось 42, как уличных, так и дворовых, для нужд одной семьи.
Имея столько источников, множество речек – и до Дуная рукой подать! – и даже три озера (Кувалово, Мала Раша и Майданское озеро), карловчане могли (многие и сейчас могут) надеть через голову «шлауф».
Как и в каждом великом маленьком городе, здесь люди знают друг друга не только по номеру или коду. В основном они узнают друг друга по прозвищам. Так, скажем, здешние Йовановичи (как и во всей Сербии, в Карловцах это самая частотная фамилия) носят следующие прозвища: Усачевы, Генераловы, Грековы, Занфировы, Йолдины, Лапчановы, Печула и Райкины. Многие, невзирая на паспортное имя, отзываются на прозвища, данные по характерным особенностям предков: Заяц, Кукушка, Волк, Крыса, Петухи, Рыси…
Итак, вот лишь скромная попытка осветить историю одного города при помощи имен и названий, которые так увлеченно и тщательно собирал – кто бы другой это сделал? – один «чудаковатый» карловчанин.
Перевод с сербского: Диана Медведева
