В кабинете Милошевича
Должность главы Сербской православной церкви, как и все предыдущие, патриарх Павел понимал как обязательство служения. Еще до того, как стать патриархом, он объяснял это так: «Чем выше положение, занимаемое тобой в церкви, тем больше ты должен служить. Только земные господа «властвуют», а в Церкви все служат». Поскольку это великое служение выпало ему на долю в начале одного из тяжелейших этапов сербской истории (распад тогдашней державы, гражданская война, международные санкции, сатанизация сербов в СМИ, шантаж и вооруженная агрессия со стороны сильнейших государств мира, разнообразные попытки уничтожения сербской духовности), ничто из того, что могло бы быть полезным в исполнении патриаршей должности, не было ему чуждо.
Одним из способов узнать настроения людей, куда идет и к чему стремится сербское общество, было услышать мнения выдающихся представителей сербской интеллигенции, и патриарх Павел несколько раз организовывал встречи с ними в Патриархии. «Это были люди, не состоящие в политических партиях, с различным жизненным опытом и позициями, которые свое мнение выражали открыто, иногда даже, я бы сказал, как на исповеди… На этих встречах люди иногда высказывали такие предупреждения, что их тяжело было слушать, но будущее показало, что некоторые их прогнозы, к несчастью, сбылись», - записал патриарх Павел.
В основном на тех встречах присутствовали люди с высшим образованием, выдающиеся университетские профессора и известные писатели. Главным организатором этих встреч стал Живорад – Жика Стойкович, снискавший расположение Павла еще в Призрене. Кроме него, а также писателей Добрицы Чосича и Матии Бечковича, которые регулярно присутствовали на тех собраниях, на беседу с Его Святейшеством приходили известные историки Радован Самарджич и Милорад Экмечич (бежавший из Сараева), специалисты по истории искусства Воислав Й. Джурич и Деян Медакович (вскоре избранный председателем Сербской академии наук и искусств), историк сербской средневековой литературы Джордже Трифунович, историк литературы Дубровника Мирослав Пантич (который тем временем стал секретарем САНИ), лингвист Павле Илич, поэт Райко Петров Ного, художник-реставратор и поэт Светислав Мандич, художник Мича Попович…
На беседах присутствовали и архиереи, находившиеся в тот момент в Патриархии, чаще всего это были митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий, епископ Банатский Афанасий, посещавший беседы с самого начала, и епископ Бачский Ириней, присоединившийся несколько позднее
-Должен сказать, я был тронут тем, что у нас есть такие разумные и рассудительные современники, обеспокоенные положением своей страны, и число их, очевидно, должно быть намного больше, потому что настоящие, порядочные люди обычно скромны. К великому сожалению и несчастью, там, где решается судьба всего нашего народа, не организовывались подобные, но более многолюдные собрания, где от совещания можно было бы перейти к принятию решений о том, как избежать наихудшего варианта развития событий.
Один из участников тех встреч, Добрица Чосич, вскоре (15 июня 1992) стал первым президентом вновь сформированного государства – Союзной Республики Югославии.
Он согласился вступить на этот пост, говорил позднее писатель, только после разговора с патриархом Павлом. Спустя полгода, в декабре 1992, на досрочных парламентских и президентских выборах политическое движение, которое поддерживали Добрица Чосич и выдвигаемый им кандидат в президенты Сербии (Милан Панич, в то время председатель правительства СРЮ), потерпело поражение от социалистов и их кандидата – Слободана Милошевича.
В те дни Добрица Чосич получал послания поддержки и совет не уходить в отставку от многих государственных деятелей из разных стран мира (Миттерана, Ельцина, Мицотакиса, Бутроса Гали, лорда Оуэна…). Но, как впоследствии он сообщил мне лично, «решающее влияние на мою душу и чувство ответственности оказал совет патриарха Павла не оставлять пост на службе народу».
Вскоре после смены власти (1 июня 1993) кто-то неизвестный позвонил в ворота дома Чосича на Топчидерском холме. Добрица идет открывать; у ворот патриарх, один. Погода была теплая, и они сели на террасе. Супруга Добрицы, Божица, принесла варенье из черешни. По обычаю, патриарх взял ложечку варенья и отпил пол-бокала воды.
- Дошла до меня весть… - начал он разговор об отставке Добрицы.
Тщательно подобранными словами, как говорил всегда, он поблагодарил Добрицу за добросовестное исполнение высшей государственной должности, высказав сожаление по поводу его отставки. А потом, примирительно:
- Что ж теперь, все мы люди…
Еще около часа они с тревогой обсуждали многие события, происходящие в стране. А потом Его Святейшество поспешил на вечернюю службу.
В адрес патриарха Павла часто высказывались упреки в том, что он якобы сочувствует тому или иному политическому движению. Оппозиция обвиняла его в поддержке властей, потому что он присутствовал на совещаниях государственного уровня. Власти, в свою очередь, обвиняли его в поддержке оппозиции, потому что он появлялся на демонстрациях и других мероприятиях оппозиционных сил. А когда власть и оппозиция поменялись местами, изменились и обвинения, но и тогда они строились по прежнему шаблону.
В разговоре с автором этих строк в последние дни 2000 года, в интервью, опубликованном в рождественском номере NIN, патриарх поделился одним своим опытом:
-На эту должность я вступил в 1990 году, примерно в то же время, когда были проведены первые многопартийные выборы. Избран был Милошевич. Не хочу судить о том, насколько демократическими они были. Я не голосовал ни во время Тито, ни во время Милошевича, ни сегодня, но отправлял людей посмотреть, справедливы ли были эти выборы. Своих наблюдателей присылали Европа и Америка. Говорили, что все было законно. Вот когда Милошевич сказал тому испанцу (Гонсалесу) приезжать, а потом отказал, это было несправедливо. Мирные демонстрации прошли от центра Белграда до храма св. Саввы. Я посетил Милошевича, когда он стал президентом. Со мной были митрополит Иоанн и секретарь Синода. Тогда кабинет Милошевича опубликовал сообщение, где говорилось, что я поздравил его с победой. Им следовало спросить и меня, и показать мне это сообщение, но они этого не сделали. После этого мне пришлось поправить, что я не поздравлял его с победой, но пожелал ему, чтобы его работа на этом посту была на пользу обществу и всем людям.
Мне доводилось разговаривать с ним о том, что происходило в стране. Многие ставили мне в упрек, что я посещал Милошевича. Но я посещал его как президента Республики Сербии. Говорили, что мое отношение к нему не было вполне европейским и еще что-то в этом роде…
Один раз и Милошевич пришел в Патриархию. Но в тот раз, из-за определенных своих политических позиций, он подвергся резким нападкам со стороны некоторых владык, и с тех пор никогда больше не ступал на патриарший двор. Патриарх сделал замечание тем владыкам по поводу такого их отношения:
-То, что ему тогда говорили, нужно было сказать так, как подобает хозяину, принимающему гостя: слова должны быть мягкими, а доказательства жесткими. И никак иначе. Безусловно, нужно высказывать правду, но не так, как будто неумелый носильщик несет груз и не может не толкнуть или ударить кого-нибудь и тому подобное.
Во время упомянутого выше разговора, который состоялся у меня с Его Святейшеством, патриарх сказал еще:
-Все люди, которые приходят, а особенно политики, заинтересованы в использовании влияния Церкви, они хотят привязать свой челнок к церковной ладье. Это мне ясно. Но, знаете, с другой стороны, у людей столько разных нужд, а моя обязанность – побеседовать с каждым и понять его, попытаться вместе с ним найти выход из трудного положения. Скажем, некоторые пары хотят, чтобы я их обвенчал, но для этого им нужно обратиться к своему приходскому священнику. Я не в состоянии принять всех, но мое дело – помочь, выслушать и поддержать во всем добром, без малейшего желания быть, как у нас говорят, в каждой похлебке приправой.
В отношении к государственной власти, как и во всем другом, патриарх Павел придерживается Священного Писания – «нет власти, которая не от Бога» и «поэтому всякий, кто противится власти, противится и воли Божией» (послание апостола Павла к Римлянам).
Для пояснения патриарх Павел добавляет:
-Всякая власть от Бога, так же, как от Бога истина, правда и любовь. Однако, не каждая власть по воле Божией, но каждая – по Его попущению, потому что человек – свободное существо. Бог не может спасти того, что не хочет спастись, потому что это было бы насилием, а Бог абсолютно чужд насилия, лжи и неправды.
Гости из корысти
Патриарх Павел пишет, что особое огорчение ему причиняли неофициальные визиты, которые были заявлены как «беседы с глазу на глаз», но в действительности визитеры через определенное посредничество добивались у патриарха согласия на них, и потом, вопреки первоначальному заявлению, публиковали в газетах информацию о приеме в Патриархии. «Ко мне приходило столько лидеров политических партий, которые потом протестуют, когда я принимаю их противников. Некоторые приглашали меня посетить их в тюремных больницах. Никто не говорит, что и кому было сказано на тех встречах, самое важное для них – это сам визит в Патриархию, - записал патриарх. Затем он обозначил свою внеполитическую и внепартийную позицию, которой требует его пастырская должность: «Быть вне политики для меня означает – не делать различия между партиями».
Кровать без подушки
Ничего не изменилось в жизни патриарха после его избрания 1 декабря 1990 года. Он собирался проживать в патриаршем доме в белградском районе Сеняк, предназначенном для главы сербской церкви. И сам он хотел жить в том доме, близ монастыря Введения, куда мог бы ходить на богослужения.
Когда из Призрена доставили его скромный багаж, двоюродная сестра Агица (дочь тетки Сенки, которая его воспитала) и Снежана, внучка его покойного брата Душана, живущие в Белграде, пришли ему помочь. Патриарший дом уже порядочно обветшал, но там имелась почти вся необходимая мебель. В спальне была французская кровать в хорошем состоянии. Патриарх распорядился ничего не трогать, а внести его собственную кровать, привезенную из Призрена. Это было очень скромное ложе – на обычную металлическую раму, к которой приварены четыре ножки, положены доски, а на них в полотняном мешке кукурузные ***. Без подушки.
Вскоре, под влиянием обязательств, патриарх решил переселиться в здание Патриархии.
Завещания
Всегда, во всех жизненных обстоятельствах, даже в самых тяжелых, нужно помнить святой завет Христа: «Поступайте с людьми так, как хотите, чтобы люди поступали с вами».
