В книге-интервью, вышедшей в 2003 году, американский посол Кристофер Хилл, один из главных героев в истории с Косово и ответственный за дипломатический провал, приведший к войне, произносит эти просвещающие фразы:
1) "дипломатам нравится считать, что они должны заниматься различными важными вопросами, в действительности же они занимаются вопросами срочными".
2) "Очень часто срочными называются вопросы насильственные".
3) "Холбрук (зачинщик Дейтона и творец боснийского институционального чудовища) в 1998 году очень активно старался убедить Вашингтон, что обстановка в Косово очень серьёзная".
Война в Косово десятилетней давности следовала логике этих слов. Их можно прочитать как констатацию, предупреждение или циничный план, в котором гуманитарная катастрофа и насилие придают фактам серьёзности и безотлагательности и, следовательно, служат оправданием любого вмешательства, особенно, если оно нелогично, незаконно и не решает проблему. В 1995 году все знали, что Косово было также важно, как и Босния. Все знали, что решение должно быть регионального масштаба, а не местного. Тем не менее, Косово не было включено в повестку дискуссии в Дейтоне (к огромной досаде косоваров, которые надеялись на это), как по причине того, что Милошевич защищал суверенитет Сербии, так и потому, что вопрос не был "срочным". То есть ещё не был достаточно «насильственным». Но в Дейтоне подтвердили ясное послание, сделанное теми, кто, начиная с 1991 года, поспешил признать независимость новых балканских государств: международная политика предпочитала этническое преобладание, особенно, если оно совпадало с преобладанием культурным и религиозным.
С 1995 по 1998 годы в Косово начали развивать многие инициативы, чтобы восполнить "недостаток" насилия и соответствовать господствующим критериям. Сербское правительство занялось переселением в Косово сербов, избежавших массовой резни хорватов и борьбой с албанскими "террористами", в то время как косовары прибегли к консультациям с джихадистами, финансированию путём незаконной торговли и прилежному посещению курсов военно-боевой подготовки, которые были предложены или щедро профинансированы секретными службами США и других европейских стран. И именно в 1998 году начинается военное насилие, что позволяет дипломатам заняться не тем, что важно, а тем, что "наконец-то" срочно.
Принимая во внимание то, что последовало за этим - массовая резня, этнические чистки и ответные этнические чистки, жертвы войны и выставление счетов - война в Косово не кажется непохожей на все другие балканские войны, в которых дипломатические предлоги и активность часто служили катализаторами хода событий и начала социально-политических экспериментов, невозможных ранее.
Но Косово - это нечто большее, и разница видна в послевоенном развитии. В эти прошедшие десять лет Косово было создано как "негосударство" на моноэтническом основании, лишённое законного национального суверенитета, финансируемое и оккупируемое международными военными силами, которые не должны вмешиваться в местные дела, легальные или нелегальные. Всех тех, кто воспротивился этому новому образованию, подвергли угрозам, уничтожили или посчитали преступником, а всем тем, кто содействовал реализации, хорошо заплатили и даже премировали. Пример Косово стал парадигмой преобладания этнической и клановой логики над логикой порядка и суверенитета государств. В этом смысле оно скомпрометировало основополагающий принцип Организации Объединённых Наций.
Кроме того, Косово доказало, что является первым примером современной войны, особенно коварной и жестокой: войны, которая не кончается, а маскируется мирной миссией, войны, которая стремится не к победе и стабильности, а к реализации энтропии, организационного и институционального кризиса, войны, которая влечёт за собой крушение фундаментальных критериев международной политики и самой политической этики. Косово сумело придать новое значение балканизации, связанной не только с файдой (вражда между родами или группами сородичей - прим. переводчика), но и с институциональной ассиметрией, которая способствует разрыву внутреннего и международного равновесия, изменению баланса власти и разделения ответственности.
Косово должно стать отрицательным примером, научить новой философии и подходам к решению международных проблем. Но не чувствуется ни желания научиться, ни желания изменить что-либо. Пособники и сторонники Косово гордятся им и поддерживают его. Династия Клинтон, действия которой привели к войне, управляет той дипломатией, которая, перед тем как вмешаться, должна обеспечить «срочность». Холбрук назначен специальным посланником в Афганистане и Пакистане, а его питомец Хилл отвечает за Азиатско-Тихоокеанский регион и станет следующим послом в Ираке. А это зоны, в которых меньше всего нужна срочность.
