На шестом километре к северу от города Шкодера, на севере Албании, расположен район с сербским названием Брака, от слова «влака», означающего кожаный мех — ведро для доставания воды из глубоких колодцев, которые были здесь в каждом дворе. В этом районе расположены пять сел, из которых четыре — чисто православные, в которых до недавнего времени проживали исключительно православные сербы. До войны они имели свою начальную школу, своих учителей, свою старинную, с потемневшими от давности каменными стенами сербскую православную церковь Святой Троицы, где в течение всей своей праведной жизни служил сербский батюшка — бездетный вдовец Велиша Попович. Все, независимо от вероисповедания и национальности, его очень любили и уважали, что впоследствии, во время «культурной» революции, проявилось очень ярко.
Отгремели последние раскаты Второй мировой войны. Наступил мир, и все вздохнули с облегчением. Оставшиеся в живых считали себя спасенными, однако не так было суждено Всевышним Творцом.
Совершилась «культурная» революция 1967 года. Народ из всех селений Враки согнали перед православной церковью отца Велиши Поповича. Престарелый отец Велиша стоял на устроенном помосте. Около него была масса односельчан. Коммунистические заправила держали речь:
— Признавайся, поп, народу, что ты всю жизнь обманывал его, что Бог есть. Единственный бог — это партия! Довольно ты издевался над всеми, терпению народа пришел конец. Признавайся, если хочешь жить!
А неустрашимый отец Велиша дал достойный ответ:
— Я никогда никого не обманывал, я родился не для этого. Я служил и буду служить до конца Богу и Господу моему, а партия — не бог,она ваш хозяин, а вы — слепые слуги вашего хозяина!
Однородная, подкупленная партией толпа иуд искариотских зашумела, взбесилась. Но тут на помост из толпы выскочил житель соседнего села мусульманин Мюрто Шпенди и с возмущением обратился к собравшимся:
— Почему вы так трусливо, по-кукушечьи ведете себя, как будто не знаете этого человека вашей нации и веры?! Этот человек был отцом всех нас, живущих в этих пределах, он нас мирил и вселял благополучие в наши семьи. Кто имеет дело с ним — имеет дело со мной!
Отец Велиша спокойно прошел к себе домой, и никто не посмел, как в таких случаях полагалось, плюнуть на него, ведь с Мюрто Шпенди и его племенем шутить нельзя — опасно! Отца Велишу никто больше не тревожил, однако после этого он недолго прожил и вскоре упокоился блаженной кончиной, отошел ко Господу праведным, не сломленным, его не устрашили никакие угрозы безбожников. Царство ему Небесное! Когда он представился — никто не знал, и на его похоронах никого не было, даже и близких родственников, к их позору. Его могила за селом обросла бурьяном и узнается лишь по большому камню в головах.
Храм Святой Троицы не был снесен, а только перестроен в «дом культуры» кооператива (колхоза). Внешняя алтарная полукруглая пристройка была снесена, а у главного западного входа была сооружена двухэтажная кирпичная пристройка из двух больших комнат, одна над другой. Таким образом, внешний вид церкви был изменен. Основной же корпус с толстыми стенами, черепичная крыша и старые каменные надгробные плиты во дворе оставались такими, какими и были раньше. Вся утварь, иконы и книги на церковно-славянском языке (часть которых нам все же удалось спасти и сохранить) были преданы беспощадному огню. «Дом культуры» служил, в сущности, центром атеистической пропаганды для местного населения.
Прошли десятилетия, «Бог медлит, но не забывает», — гласит албанская поговорка. И вот настал день расплаты за содеянное. В марте 1991 года, когда еще никто не подозревал о падении коммунизма, албанской коммунистической властью было спровоцировано массовое изгнание сербов с веками занимаемых земель. В их распоряжение были предоставлены автобусы для срочной эвакуации (без имущества, до границы, под предлогом спасения от поголовного вырезания). Никто, кроме партии у власти, не знал, от кого и за что люди должны бежать! Распускались самые невероятные слухи, всех охватила необъяснимая паника, что и надо было албанским коммунистам. Итак, надо было бежать срочным образом, не зная от кого и за что; хотя с прадедовских времен и до настоящих дней православные врачане жили в полной взаимной любви, уважении и доверии с албанцами, с которыми делили веками и горести и радости, с которыми многие уже и породнились.
Люди распродавали наспех свои имения, дома, скотину и остальное имущество за бесценок соседям — иноверным горцам, которым заранее было известно о такой возможности, и вся масса народа под покровом темноты в час ночи 10 марта 1991 года на автобусах была выброшена за границу. Таким образом, на исходе роковой ночи, на рассвете 10 марта 1991 года, в православной Браке не осталось ни одной православной души. И кто мог равнодушно наблюдать такую ужасающую картину?! Автор настоящих строк — живой свидетель того, что многие албанцы-мусульмане плакали от жалости о несчастии, постигшем своих друзей, приятелей и сродников.
Прошло ровно 12 месяцев, и в марте 1992 года коммунистический строй в Албании бесславно, сам по себе рухнул. Настало полное безвластие. И тут новые хозяева Враки, как и все без исключения население Албании, утоляя жажду мести коммунистическому режиму, накинулись грабить все, что принадлежало государству. Разграблению и разорению подвергся и коммунистический «Дом культуры» во Браке. Кирками и ломами люди снесли кирпичную двухэтажную пристройку и кирпич увезли каждый себе. Оставалась лишь бывшая церковь, которую расхитители не тронули, ведь это был Божий дом. Нелепо на него накладывать руки. Но один «удалец» заявил: «Не боюсь я православного Бога!» — и со своими стал снимать черепицу с крыши храма для своего новопостроенного дома. И вот, нагрузив подводу до отказа, он повез черепицу на свой двор. По дороге лошадь споткнулась и упала, а подвода со всем грузом каким-то образом навалилась на нее, сломав ей ногу. Пока хозяин ходил по селению и искал другую лошадь, его лошадь издохла. По всей окраине пронесся слух об этом наказании Божием. Однако этот домостроитель не унимался и остался глухим к тому, что случилось. Уж очень была хорошая, а к тому же и даровая черепица. Он продолжал свою работу, и через несколько дней вся черепица с крыши храма была снята, перевезена и уложена на его добротный новый дом, который он затем оштукатурил, обставил мебелью и, наконец, вселился в него. Теперь он собирался развалить и метровой толщины стены храма для добычи дорогостоящего тесаного камня для следующих своих хозяйственных построек, ведь некому было ему препятствовать в этом. Но тут произошло самое неожиданное. Спустя неполную неделю после новоселья его новый дом среди бела дня охватило пламя, и при сильном ветре за очень короткий промежуток времени он сгорел до основания со всем, что было в нем. Остались только голые, обгорелые, почерневшие от копоти стены и ни одной уцелевшей черепицы. И только теперь он согласился со своими односельчанами-мусульманами, что причина гибели лошади, а затем и пожара есть не что иное, как его собственный грех, то есть похищенная церковная черепица с храма православного Бога! И вот, с того времени со стен бывшего храма никто не отважился снять ни одного камешка!
И поныне стоят осиротевшие, оскверненные стены православного храма Святой Троицы как свидетели людского безумия и вразумления Божьего, которое проявилось в назидание безверным.
Православное славянское общество святого Иоанна-Владимира намеревалось реставрировать старинный храм Святой Троицы во Браке, но поскольку вокруг него теперь живут всецело иноверные (мусульмане), то этот храм бы уже никому не служил. Поэтому Общество отказалось от первоначального намерения, а вместо этого с Божией помощью в километре от старинного храма, у самого шоссе, ведущего из Албании в Черногорию, построило новый храм, гораздо больших размеров и несравненно более красивой архитектуры в память старого храма Святой Троицы.
