В Гааге продолжают судить национального героя Сербии
После летней паузы, 21 августа, в Международном трибунале по бывшей Югославии (МТБЮ) возобновился процесс над Ратко Младичем, одним из тех, благодаря кому сербам удалось выжить в Боснии и Герцеговине.
За время пребывания в этом натовском судилище Младич несколько раз побывал в больнице. Сообщали, что он находится на грани жизни и смерти, что его спасли едва ли не чудом. И вот уже 10 августа этого года белградская газета «Блиц» сообщила, что Френсис Бойл, профессор международного права юридического факультета университета штата Иллинойс (США), представлявший интересы Боснии и Герцеговины (БиГ) в гаагском «суде правды», сделал очень любопытное заявление.
Он считает, что Радована Караджича и Ратко Младича ждет та же судьба, что и бывшего президента Югославии Слободана Милошевича: «Весьма вероятно, что они неожиданно скончаются до выдвижения ключевых доказательств».
Представляется, что в заявлении Бойла мало неожиданного. Ровно семь лет тому назад в одной из своих публикаций я предположил, что Младич давно захвачен и его доводят до соответствующего состояния, чтобы представить миру немощного, больного старика. Правда, смущали постоянные оговорки прокурора МТБЮ Карлы дель Понте о том, что Младич живым никогда не сдастся. А эта женщина явно что-то да знает, коль не побоялась написать в своей книге о подпольной торговле органами, которые «черные» трансплантологи изымали в Косово у сербов. Кроме того, в прессу проникали слухи о том, что Младич приглашает желающих взять его прийти за ним лично. И это тоже вселяло оптимизм и уверенность в том, что Гааге Младича живым не видать. Однако - увидели!
- А где Младич был все это время? – такой вопрос 28 мая 2011 года поставила Лиляна Булатович, биограф Младича. - Власть должна ответить, откуда его привезли столь изнуренного, так как всем ясно, что он не жил в Лазарево (село, где его якобы случайно нашли полицейские).
Булатович допускает, что генерал содержался как заключенный на американской базе Бондстил в Косово, где к нему применялись специальные методы психофизического воздействия, чтобы из сербского богатыря сделать дряхлого полупаралитика. Общавшаяся с жителями Лазарева, Булатович утверждает: те подтвердили ей, что Младич никогда не жил в их селе.
Совсем недавно главный прокурор МТБЮ Серж Браммерц заявил, что на трибунал никто никакого давления не оказывает, а вина Младича должна быть доказана «вне всяких сомнений». Что такое «вне всяких сомнений», показали результаты завершившегося недавно процесса над ближайшим соратником Младича генералом Здравко Толимиром.
Не представив ни единой прямой улики, ни единого документа, доказывающего хоть какую-то вину генерала, сторона обвинения потребовала для него пожизненного заключения, бесстыдно заявив, что вина Толимира доказана полностью. Та же ситуация складывается и на процессе Младича.
Более чем через год после захвата командующего Армией Республики Сербской (АРС) генерала Ратко Младича 9 июля с.г. был предъявлен первый «свидетель» обвинения – мусульманин, живущий в Америке, Элдевин Пашич, которому в 1992 году было 14 лет. На английском языке он рассказывал, как видел трассирующие пули и думал, что это светлячки. «Мины били по домам, земля тряслась. Было страшно. Сербы кричали через мегафон: «Где пахлава? Турки, делайте кофе, мы придем скоро». Мы оставались в подполье всю ночь».
Его выступление несколько раз приходилось прерывать, так как Пашич впадал в истерику и начинал рыдать. Вместе с тем, он подробно описал виденное им тяжелое вооружение, назвал точное число женщин, стариков, мужчин и детей, участвовавших в тех событиях. Кроме того, заявил, что «сербские силы захватили около 200 мусульман, и что ему удалось спастись, так как он был в группе женщин и детей, которых отделили от боеспособных мужчин». На впечатлительных журналисток это должно было подействовать, только при чем здесь генерал Младич?
Дэвид Харланд, занимавший пост уполномоченного по гражданским делам и политического советника UNPROFOR (United Nations Protection Force - Силы Организации Объединенных Наций по охране, СООНО, - миротворческая миссия ООН на территории стран бывшей Югославии, действовавшая с 1992 года до конца конфликта в Боснии и Герцеговине в 1995 году. – Ред.), начал свое выступление в качестве свидетеля обвинения 10 июля. В команде UNPROFOR в Сараеве он с 1993 по 1995 годы отвечал за вопросы гражданского обеспечения, затем был политическим советником командующего силами ООН в бывшей Югославии Руперта Смита. Находился в Сараеве до 1999 года.
Харланд, который был «более чем на 20 встречах» офицеров UNPROFOR с Младичем, заявил, что командующий Армией Республики Сербской (АРС) во время переговоров в ноябре 1993 года пригрозил «уничтожить всех, кроме детей» в мусульманских анклавах восточной Боснии - Сребренице, Жепе и Горажде, - если мусульмане не освободят захваченных в плен сербских солдат. Харланд говорил, что в 1993-1995 годах почти ежедневно, кроме затишья в 1994 году, АРС подвергала Сараево сильному артиллерийскому обстрелу, который велся «бессистемно по всем густонаселенным районам, без какой-либо военной цели».
Одновременно армия Младича ограничивала выдачу еды, воды, поставки газа и электричества для населения города. Вот только Харланд почему-то не пожелал вспомнить, что население Сараева составляли тогда не менее 50% сербов, их ограничивали в самом необходимом и подвергали жестокому террору мусульманские уголовники, они же бойцы мусульманской Армии Боснии и Герцеговины.
Крупный «стратег» Харланд в ходе выступления заявил, что у Младича, на самом деле, никогда не было никакого плана и стратегии победы в войне. «Войска Младича оккупировали бы территории и города, убивали бы или депортировали мусульманское население на все более мелкие части территории, а затем обстреливали бы их, лишали бы электроэнергии, пищи и воды. Затем бы они ждали, когда власти в Сараево примут их условия, и удивлялись бы, когда этого бы не произошло. У АРС не было альтернативного плана военной победы, несмотря на преимущество в оружии».
Харланд, однако, признал, что в демилитаризованных зонах Сребреницы и Жепы было достаточно оружия и военных, а также и то, что UNPROFOR были поставлен в известность о нападениях мусульманских сил на сербов в том районе.
Однако, как он выразился, доказательства об убийствах сербов были весьма ограничены. Касаясь ситуации в Сараеве, где он находился с июня 1993 года до окончания конфликта, Харланд отметил, что «сербы могли бы применить и большее давление, чем то, которое оказывали. Если бы они это сделали, они могли бы сокрушить оборону города». По его оценке, «взятие города при уважении законов и обычаев войны было бы менее грубой мерой, чем санкции, нацеленные против мирного населения».
Описывая ситуацию в Сараеве, Харланд отметил, что в городе господствовала атмосфера страха и безнадежности, мораль была на низком уровне, существовало дезертирство. Он подтвердил, что мусульмане сознательно вызывали нехватку газа и электричества в Сараеве и то, что снайперы стреляли по людям, ремонтирующим линии электропередач, чтобы показать, будто это делают сербы. Целью всего этого было получение мусульманами международной поддержки и помощи: «Некоторые на боснийской стороне считали, будто кое-какие шаги будут полезны для провоцирования западного военного вмешательства. Изетбегович лично сказал мне, что населению не должно быть позволено выйти из Сараево».
Мусульманское правительство в Сараево в 1993 году, сказал Харланд, «на волне международной поддержки, заняло твердую позицию на переговорах. Они думали, что увеличивается вероятность того, что НАТО будет использовать воздушные удары против сербов и это укрепит их позиции, они надеялись на лучшие результаты переговоров». На вопрос адвоката генерала Младича Бранко Лукича, означает ли это, что любая угроза воздушных ударов по сербам усиливала позиции боснийского правительства, Харланд ответил: «Да! Абсолютно!». Харланд согласился с тем, что мусульманские власти заставляли мирных сербов копать окопы в Сараеве, и что даже UNPROFOR пытался протестовать, считая это потенциальным военным преступлением.
А 11 июля Харланд заявил: «Мусульманское правительство в 1993 году воспрепятствовало предлагаемой UNPROFOR эвакуации гражданских лиц из Сребреницы». Он отметил, что в архивах UNPROFOR существует документ, демонстрирующий, что UNPROFOR весной 1993 года предложил эвакуацию гражданских лиц из Сребреницы, которая даже началась, но правительство БиГ ее остановило: «Занимавший в ту пору пост президента БиГ Алия Изетбегович подтвердил мне, что инициатива остановлена». Харланд отметил это в ходе перекрестного допроса адвокатом Бранко Лукичем.
Положение боснийских сербов со временем, отметил Харланд, ослабло по ряду факторов, в том числе из-за санкций со стороны Белграда, введенных под давлением Запада, из-за успехов мусульманских сил, которые окрепли благодаря западным и исламским странам, а также действиям НАТО против сербов. По словам Харланда, в Мостаре, в западной Герцеговине и в Киселяке, в центральной Боснии, существовали хорватские подразделения, и было очевидно, что Загреб вооружает и финансирует хорватов в БиГ. В некоторых районах БиГ (Зеница) находилось огромное количество моджахедов. «Тем не менее, ни одной из сторон не угрожали ударами с воздуха так, как сербам», - подчеркнул Хартланд.
Как свидетельствовал Харланд, АРС почти прекратила обстрелы города в связи с угрозами НАТО после первого взрыва на рынке Маркале, 5 февраля 1994 года, когда погибло 66 человек и около 140 было ранено. Сейчас уже мало у кого вызывает сомнения тот факт, что взрывы на сараевском рынке были организованы мусульманскими спецслужбами и их западными наставниками, чтобы приписать их сербам и предъявить им ультиматум.
Напомним, что тогдашний президент США Билл Клинтон на просьбу президента БиГ Алия Изетбеговича о натовском вмешательстве в боснийскую войну на стороне мусульман прямо намекнул, что это будет сделано, если сербы убьют разом в одном из городов тысяч пять мирных мусульман.
По сообщениям сербских СМИ, полностью проигнорированных всеми без исключения западными масс-медиа, Харланд заявил о том, что натовские силы «хотели бомбить и бомбили только сербов». По его словам, у сербских подразделений не было шансов избежать применения силы со стороны НАТО. Харланд утверждал, что и сербская, и мусульманская стороны во время боснийского конфликта нарушали соглашение о демилитаризации «зон безопасности», но применением силы НАТО угрожал только сербам.
Авиация НАТО неоднократно бомбила позиции боснийских сербов во время войны в БиГ. Непосредственно перед выработкой Дейтонских соглашений, положивших конец конфликту, НАТО провела в августе-сентябре 1995 года воздушную операцию «Обдуманная сила», которая сыграла важнейшую роль в изменении военной ситуации в пользу мусульмано-хорватских сил, предпринявших наступление на боснийских сербов. Отвечая на вопрос адвоката Младича Бранко Лукича, могли бы сербы избежать силовой операции против них, Харланд сказал: «Нет, только если бы они прекратили борьбу».
Харланд подтвердил, что Иран, Турция и другие страны снабжали оружием формирования боснийских мусульман в обход международного эмбарго: «Миротворческие силы ООН в БиГ знали об этом». С ведома США и других стран, по словам свидетеля, оружие поступало к боснийским мусульманам в основном из Ирана через территорию Хорватии. Оружие в Сараево поставлялось по туннелю Бутмир, который был шире двух метров.
Перед UNPROFOR не стояла задача остановить незаконные поставки оружия, а СБ ООН подобные нарушения не подвергал наказанию «из-за замешанности в этих делах» некоторых членов СБ. Также Харланд сделал еще одно важнейшее свидетельское показание.
Он заявил, что второй взрыв на рынке Маркале в Сараеве в августе 1995 года был выбран как повод для нанесения по позициям АРС воздушных натовских ударов, которые все равно рано или поздно были бы нанесены.
«Маркале выбрали как повод. Если бы этого не произошло, АРС подверглась бы бомбардировкам через две недели», - свидетельствовал Харланд, когда его перекрестно допрашивал защитник Младича Бранко Лукич.
В качестве еще одного вопиющего примера двойных стандартов Лукич привел случай, когда мусульмане обстреляли и захватили в заложники украинских миротворцев, - никакой реакции UNPROFOR на действия мусульман не последовало. Харланд обосновал это тем, что к этому времени большинство в UNPROFOR и «международном сообществе» поняли, что войну в БиГ нельзя остановить без применения силы против сербов.
Подчеркнем, что спустя всего «каких-то» десять лет НАТО и это же «международное сообщество» «поймет», что нельзя свергнуть Хусейна, Каддафи, режим талибов и лидера Сирии, не применив против них и мирных жителей авиаударов. Все эти «стандарты демократии» отрабатывались в бывшей Югославии на сербах - в горах Боснии и Герцеговины. И уже известно, что этих ударов можно было избежать только в случае полной безоговорочной капитуляции.
И кого в НАТО может интересовать, что против Асада или Каддафи воевали и воюют откровенные бандиты и наемники со всего мира, как против сербов в 1990-е годы, когда речь идет о перекройке карты мира в интересах крупнейших корпораций?
Харланд отметил, что лидеры боснийских сербов генерал Ратко Младич и Радован Караджич в тот момент, когда контролировали 70% территории БиГ, «хотели заморозить фронты» перед тем, как прийти к мирному соглашению. И тогда они имели поддержку Великобритании и Франции. Такой подход в 1995 году «международное сообщество» отвергло как ошибочный, решив, что первым делом надо военными мерами воздействовать на сербов, чтобы те потеряли часть своих территорий и были принуждены серьезнее вести переговоры о мире, указал Харланд. Он вновь согласился с утверждением, что «международное сообщество» угрожало, в основном, сербам: «Генерал Майкл Роуз (командующий миротворцами ООН. – М.Я.) однажды рассматривал возможность нанесения воздушных ударов по Армии БиГ и сказал об этом боснийским генералам Йовану Дивьяку и Расиму Деличу. Но Роуз знал, что вышестоящее начальство не согласилось бы с его планами. По вопросу «симпатий» к конфликтующим сторонам международное сообщество было расколото».
Харланд показал себя и «большим специалистом» в области статистики. Так, он оспорил заявление сербской стороны, что перед войной 65% территории Боснии и Герцеговины было в ее руках. Тут удивился даже судья Альфонс Ори, поинтересовавшись, откуда у Харланда другие данные. Тот признал, что его выводы сделаны на основе предположений, а не фактов, так как его сотрудники видели только часть работ по статистике населения. Конечно, трудно найти книги по статистике, гораздо легче подсчитать, сколько бомб ежедневно падало на Сараево.
Позднее, в интервью российским СМИ, Бранко Лукич подвел итог перекрестному допросу Харланда: «Дэвид Харланд подтвердил, что наступательные действия осуществлялись со стороны мусульман по отношению к сербам, а действия сербов в основном носили оборонительный характер. При этом он уверен, что сербская армия вершила террор в Сараеве.
Однако если не забывать о многочисленных нападениях мусульман и о том, что территории, провозглашенные зоной безопасности, не были демилитаризированы, становится ясно, что миротворческая миссия ООН не выполнила свою задачу.
При этом миссия готовила почву для интервенции НАТО, чтобы, как признался сам господин Харланд, территориально сбалансировать ситуацию в Боснии и Герцеговине. По его мнению, сербы обладали слишком обширными территориями, их нужно было отнять и отдать мусульманам».
После таких показаний Харланда просто необходимо подчеркнуть, что натовская стратегия применения воздушных ударов в отношении независимых стран впервые была применена в 1990-годы, а отработана против сербов в бывшей Югославии. И то, что мы сегодня наблюдаем на Ближнем и Среднем Востоке, - это уже результаты той «разминки», которую американским друзьям позволили провести Ельцин, Козырев и др.
На процессе выступила также медицинский работник, сотрудник организации с более чем сомнительной репутацией «Врачи без границ» Кристина Шмит. 17 июля она, рассказывая об эвакуации раненых из больницы в Сребренице, без всякого смущения сообщила, что многие из эвакуируемых пациентов-мусульман были вооружены. (А ведь масс-медиа убеждают нас, что Сребреница была абсолютно мирным городом!) В июле 1995 года, докладывая своему начальству о событиях в Сребренице, она употребляла вместо слова «эвакуация» термин «депортация», так как к эвакуируемым якобы применялась сила. На этот раз Шмит заявила, что никакой физической силы к пациентам не применялось. Все пациенты из Сребреницы были эвакуированы 17 июля 1995 года.
Четвертым «свидетелем» обвинения выступил майор ВВС Кении Джозеф Кингори. В период с марта по июль 1995 года он был военным наблюдателем ООН в Сребренице. В январе 2012 года Кингори уже выступал «свидетелем» на процессе Радована Караджича в связи с событиями в этом городе в июле 1995 года. В суде была продемонстрирована хорошо известная видеозапись, на которой Младич 12 июля 1995 года общается с беженцами, собравшимся на базе голландского батальона в Поточарах. Младич призывал беженцев успокоиться, ничего не бояться, давал личные гарантии безопасности, обещал, что все будут эвакуированы.
Кингори, который виден на видеозаписи, заявил, что «генерал Младич поступил правильно в той ситуации», «но, судя по всему, он не думал так, как говорил».
Кингори заявил, что события 12 июля в Сребренице и ее окрестностях соответствовали тому, что он слышал в отеле «Фонтан» 25 июня в Братунце «на встрече с полковником Вуковичем и майором Николичем». Однако на вопрос адвоката Стояновича Кингори, кто же такой Вукович и к какому подразделению он принадлежал, так и не смог ответить. На замечание Стояновича, почему Кингори ни в одном из донесений своему начальству в Тузле не доложил об угрозах Вуковича, тот сказал, что «записал их в свой дневник, который уничтожил по причинам личной безопасности».
Стоянович процитировал кенийцу сообщения мусульманских офицеров об убийствах десятков «четников» (сербов) в ходе нападений из анклава на соседние сербские села, но Кингори и об этом ничего якобы не знал. «Свидетель» утверждал, что некоторые жители Сребреницы имели легкое стрелковое оружие и ни о каком тяжелом вооружении и речи не идет. (Однако уже на следующий день Кингори опроверг сам себя.) Тогда Стоянович процитировал ему слова командующего армией БиГ Расима Делича о том, что «Сараево оборонялось меньшим количеством оружия, чем Сребреница».
Защита Младича продемонстрировала 19 июля видеозапись из Сребреницы, датированную 10 июля 1995 года, на которой видно, как люди в камуфляже ведут огонь из миномета. После этого Кингори признался, что, будучи в Поточарах, он не мог определить велся ли огонь по Сребренице или из Сребреницы.
Он подтвердил, что на видеозаписи видно, что огонь ведется мусульманами из 82-мм миномета, хотя в соответствии с соглашением о демилитаризации Сребреницы мусульмане не могли иметь в анклаве артиллерийские орудия и минометы калибром более 60 мм.
Кингори заявил, что 9 июля 1995 года покинул Сребреницу и по «соображениям безопасности» перебрался в Поточары, опасаясь, что мусульмане возьмут его в заложники. Он и его коллеги послали переводчика мусульманина Эмира Сульягича для сбора информации с места событий. Адвокат Младича Миодраг Стоянович в связи с этим обратился к Кингори с такими словами: «Вы не можете стоять за информацией, содержащейся в этих отчетах от 9, 10 и 11 июля. После прибытия в Поточары у вас больше не было прямых наблюдений за тем, что происходило в Сребренице, потому что вы туда послали своего переводчика».
Еще один свидетель обвинения, «защищенный», под псевдонимом РМ-255, якобы переживший расстрел сербскими бойцами недалеко от Сребреницы, выступил в суде 19 июля. Его сыновья, как он сказал, не были военными, но пошли в прорыв к Тузле вместе с частью мусульманской дивизии. После этого он их никогда не видел, а их посмертные останки якобы найдены в массовых захоронениях у Зворника. Правда, при перекрестном допросе адвокат Младича предоставил свидетелю список бойцов армии БиГ, среди которых значится и сын «псевдонима».
В плену свидетелю якобы связали руки за спиной, уложили его и еще десятки мусульман на землю и открыли по ним огонь. Однако он остался жив, развязал руки и вместе с еще четырьмя выжившими бежал. Через несколько дней он почему-то сдался сербской военной полиции (а ведь сербы чуть не расстреляли его несколько дней тому назад), которая отправила его в лагерь для военнопленных, откуда он был освобожден осенью 1995 года. РМ-225 договорился до того, что якобы видел на месте преступления самого генерала Младича, но даже прокурор сказал судьям не обращать на это внимания!
Таким образом, обвинения против Младича рассыпаются уже в самом начале процесса, как это было и в случаях с Караджичм, Шешелем, Толимиром и Милошевичем. Тем не менее, Шешель без приговора сидит за решеткой десять лет, его политическая партия в Сербии фактически уничтожена, он лишился политического влияния; Толимиру грозит пожизненное заключение; Милошевич умер при странных обстоятельствах.
Младич и Караджич продолжают держать оборону. Для них война еще не закончилась…
Конечно, из застенков гаагского судилища их голос доносится очень слабо, но имеющий уши да услышит. И коль западные СМИ слышать их не хотят, значит, за сербскими лидерами стоит правда! Напомним, что уже при первом появлении в зале «суда» в Гааге 3 июня 2011 года Младич назвал обвинения против себя гнусными и чудовищными, а 4 июля отказался высказываться по пунктам обвинения. По правилам МТБЮ это означает, что он не признает себя виновным. И я помню, как однажды Младич сказал, что счастлив, потому что на последней войне сербы не убивали сербов. В суде, кстати, Дэвид Харланд подчеркнул, что высокопоставленные офицеры АРС относились к Ратко Младичу с огромным уважением.
К слову, 12 июля с.г., примерно через час после начала судебного заседания, Ратко Младичу внезапно стало плохо. В зал заседаний он смог вернуться только 16 июля, после того, как состояние его здоровья стабилизировалось. Надолго ли «стабилизировалось»? Вот в чем вопрос. Уж ясно, что сценарий процесса над Младичем типичен для любого гаагского суда над сербом.
По материалам издания stoletie.ru
