The animating energy of the American imperial project is essentially religious, not political. The ruling American mytopoethic is eschatological. It is about „end times“.
Arthur Kroker: Born Again Ideology
Либеральный тоталитаризм
По почти общему мнению, США – прагматическая мировая сила, полностью современная глобальная империя, чей интерес к идеологии – в данном случае идеологии либерализма – поверхностный, спорный и почти случайный. Либерализм, с этой точки зрения, очень легко спутать с „демократией“: с политической системой, в которой каждый (по крайней мере номинально) имеет право исповедовать любую политическую позицию, и в которой никто сам по себе не имеет никаких преимуществ по сравнению с другими. На самом деле, либеральное понимание является тем, которое допускает возможность существования любым другим, и которые, поэтому, обязательно остаются маргинальными. Либерализм не просто точка опоры, это – по сути, единственная легитимная идеология американизма, в то время как эвентуальное существование сопернических идей рассматривается как эксцесс, как инцидент, также как Америка на глобальном уровне воспринимает существование любого потенциального конкурента.
В основном либерализм пользуется „мягкими“ средствами вместо полностью открытой репрессии – но он из-за того не более доброжелателен по отношению к своим оппонентам. Как и многие другие, либерализм является тоталитарной идеологией, и эта идеология крепко укоренена в американском менталитете, чья скрытая основа – это протестантская пуританская эсхатология. Это те причины, из-за которых за последние несколько десятилетий, а особенно после падения железного занавеса, Вашингтон выступал в качестве настоящего мессианского центра, чей загадочный язык был основан на риторике о „демократии“, „свободной торговле“ и „правах человека“. Америка была создана как сообщество „избранных“ и равных между собой, отделена непроницаемой стеной от „остального мира“, но ее руки протянуты ко всему человечеству, которому она предлагает свою новую эсхатологию, свою „Благую весть“, свое решение „загадки истории“.
Америка – несомненный продукт европейской цивилизации и наследия. Более точно: одной совсем особенной части этого наследия, принимаемое современными западниками модерным, прогрессивным и „самым западным“, как самая высшая точка развития цивилизации, в отличие от Европейцев, особенно православных – признанных истинной устарелостью, аномалией... Чтобы понять это, необходимо вернуться в глубокое прошлое.
Manifest Destiny
Церковный раскол (1054 г.) является одним из наиболее важных, первоклассных фактов европейской истории; только с этого момента можно говорить о Западе (начиная с римо-католического), в отличие от европейского и христианского, православного Востока. Именно в римо-католицизме (как „более современном“ и „прогрессивном“) начинаются тенденции, которые достигнут своего пика в реформации, такие, как индивидуализм, экономизм и утилитарный рационализм. (Макс Вебер в своей монографии „Протестантская этика и дух капитализма“ описывает момент рождения капитализма в духе радикального протестантизма, где основным предположением является то, что материальное богатство – знак Божьей милости.) Они в полной мере воплощаются в „торговый порядок“, где-то в Англии с начала XVII века, которая, в конечном итоге, поворачивается к морю и колониальным завоеваниям и вскоре станет не только самой уважаемой морской силой, но и „морской цивилизацией“.
Морская, либеральная, торговая и колониальная Британская империя – это нечто совсем иное, еще отличное от глубоких римо-католических заморских империй Испании и Португалии. В связи с этим, Арнольд Тойнби говорит о „принципе техники“ и о „ технике, совершенно отдельной от всех норм (христианской) традиции“. Выступление Англии против Православного Востока на геополитическом и идеологическаом уровне вскоре станет абсолютным и бескомпромиссным. Начав с XVII века, Россия как великая континентальная сила во многом неожиданно выходит на европейскую сцену – борьба „гордого Альбиона“ против „русского медведя“, на протяжении веков враждебности, становится главным мотивом европейской политической и военной истории. Реформация и открытие Нового мира являются фактически одновременными историческими собтиями. К Америке, континенту на Дальнем Западе, отправляются самые экстремальные протестантские секты, привлеченные возможностью именно в пустом пространстве „Нового мира“ очевидно и конкретно реализовать свои утопические проекты. США явились союзом наиболее радикальных фундаменталистских протестантских сект, убежденных в свою эсхатологическую миссию, в свою Manifest Destiny (Богом „Предопределенную судьбу“), или, другими словами, возвышение Нового Иерусалима, города Господа на земле, в котором, как Томас Джефферсон говорил: „волк и ягненок, будут жить в мире, один рядом с другим“. В очень короткое время они успевают эмансипироваться от своих европейских родин.
Апокалиптический сценарий
В одинаковой мере, США – продукт неясных эсхатологических надежд и апокалиптических ожиданий красочных масс верующих в эту новую религию, которая отправляется к Новому континенту. С одной стороны, есть вера в начало Нового тысячелетия, Новой Золотой эры, которая уже началась - на американской земле, разумеется - с другой, апокалиптический сценарий, с потоками крови проклятых, о которым сегодня говорят телевизионные проповедники предназначен для „остального мира“, который отвергает американское решение истории и ее драмы. Решение парадоксальное и почти банальноe: либеральные модели социальной структуры, подняты на уровень религиозной догмы, абсолютизация рынка и „свободной торговли“, которая отменяет таможню, протекционизм и барьеры, и не предполагает взаимность, потому что существование любой другой концепции, силы или социального строя сводится на уровень непонимания или инцидента. Несомненно, существует сильное расхождение между эсхатологическим вдохновением и сухим прагматизмом американского общества, в котором, хотя бы по-видимому, все подчиняется бизнесу и экономике и их беспощадному активизму. Это противоречие разрешается определенным строем американской политической элиты, ее интеллектуальными и геополитическими услугами и очень конкретной доктриной под названием „диспенсациалзм“. Именно в этом богословском и эсхатологическом учении получаются все важные темы и навязчивые идеи американизма: исторический оптимизм, вера в постоянный прогресс и совершенствование демократии и увлеченность апокалиптическим мотивам; моралистические проповеди („We are a moral people“) и крайний аморализм, когда речь идет об Америке и ее особых интересах; прагматизм и бескомпромиссный идеализм, у которого нет смысла; агрессивный интервенционизм и аутистический изоляционизм; человеколюбие и вера в демократию и зловещее лицо „демократии номер один“, которую Америка показывает всем, кто отвергает ее решение и ее спасительную модель...
Смутное время – tribulation
Речь идет об учении – начало которого связано с именем Джона Нельсона Дарби (1800-1882 гг.) – основанном на некоторых весьма экстравагантных толкованиях ветхозаветных пророков и Апокалипсиса Святого Иоанна Богослова. Своего максимума оно достигает в 70-е годы предыдущего века, посредством буквального толкования библейских эсхатологических сценариев, из которых несомненно наиболее влиятельными и популярными – толкования Сайруса Скофилда „Scofield Reference Bible“, которая содержит, кроме оригиналных библейских текстов, и ряд комментариев, толкований и пророчеств самого автора, распродана мульти-миллионным тиражом и по сей день является наиболее полным изданием Библии на английском языке. Надо сказать, что в толковании Скофилда и его (евангелистских ) наследников, личность Христа занимает совсем периферийное место, а центральной темой становятся Апокалипсис, Армагеддон, судьба Америки и, прежде всего, Израиля, да и его предстоящий конфликт с царем Гогом, в дни последних времен, смутное время или tribulation („великие беды“), как его называют диспенсациалисты. О глубине этого влияния свидетельствует факт, что большая часть последователей и сторонников Скофилда чаще всего вообще не в состоянии отличать оригинальный библейский текст от дополнительных вставок и дополнений (Скофилда), и даже, по правилу, не понимают существование диспенсациализма, считая его интегральной, составной частью христианского учения. Его на полусознательном или сублимальном уровне очень легко принимают и американские атеисты, заимствуя ряд психологических, культурных и идейных образцов и клише. Диспенсациализм, кстати, предлагает очень когерентный и полный взгляд на историю и геополитику, понятых, правда, в эксцентричном, повернутом ключе протестантского фундаментализма. Огромное большинство наиболее популярных телевизионных проповедников – это евангелисты и диспенсациалисты. Для противников этого учения, диспенсациализм не христианская доктрина, а „христианский сионизм“. Но, по общему мнению, речь идет о наиболее влиятельной религиозной и эсхатологической доктрине, которая формирует американский менталитет - сегодня, как и во времена ее пуританских „отцов-основателей“.
Ядерный царь Гог
При необходимом обобщении, мы придем к тому, что есть самое ядро диспенсационалистского „мифа“ – сюжет, который с удивительной последовательностью и настойчивостью повторяется у многочисленных авторов, которые разделяют это мировоззрение. Причудливость их содержания не должна смущать читателя, поскольку диспенсационалистские „пророчества“ иногда содержат очевидные глубокие геополитические интуиции и исторические понимания. Центральной темой этой эсхатологии – это судьба Церкви и, прежде всего, судьба Израиля, который в данном случае означает – этнических евреев, придерживающихся принципов ортодоксального иудаизма. Под „церковью“, конечно, не подразумевается римо-католическая, гораздо меньше православная церковь, а только сообщества протестантских фундаменталистов („Белые англосаксонские протестанты“ в этом понимании – потомки десяти племен Израилевых, которые после вавилонского плена не вернулись в Израиль).
К концу времен придется восстановить Израиль, - а это пророчество исполнилось именно в 1947 году созданием еврейского государства. Этим, однако, начинаются уже упомянутые дни „великой беды“, дни, в течении которых „империи зла“ (надо вспомнить, что этой фразой пользовался Рейган, и которую Буш включил в обращение в первые дни после 11-ого сентября), совершат нападение на англосаксонских протестантов и Израиль. Выдвинем на второй план, в этот раз, вопрос о разнообразии эсхатологической судьбы – лучше было бы сказать божественного провидения – англосаксонских протестантов. Во всяком случае, в этом моменте исполняется очень странный переворот: перед атакой „Гога, царя Магога, “ англосаксы будут „вознесены“ на Небо (rapture), когда сыновья Израиля в решающей битве поразят Гога (Армагеддон). Rapture, возвышение (еще одна крайне причудливая деталь), происходит таинственным образом, почти как взлет на космическом корабле или летающей тарелкой, которое подчеркивает важность технологии в апокалиптическом сценарии: „в некоторых текстах диспенсационалистов провидение связывается с последними технологическими достижениями, и так происходят изображения ядерного диспенсационализма... Тут Россия (раньше СССР) снова выступает в качестве сил Зла, ядерного царя Гога“ (Александр Дугин, „Мистерии Евразии“).
Протестанты тогда, по этому странному апокалиптическому сценарию, во главе с протестантским Христом (Второе Пришествие), снова возвращаются на землю (в Израиль), а Евреи переходят в протестантизм, и этим начинается тысячелетнее царство Христа на земле ...
В конце времен
Диспенсациализм, по меньшей мере, очень хорошо объясняет некоторые лейтмотивы или невралгические точки внешней политики США. В первую очередь, безусловный союз с Израилем, которые чаще всего противоречит реальным интересам американской империи. Страх перед оружием массового уничтожения, так как ядерное, химическое или биологическое оружие, которое может в конечном итоге появиться у некоторые из стран, составляющих „ось зла“ (Дж. Буш) не является только примером тенденциозной пропаганды и средством массовой дезинформации, но и рецидивом еврейского, ветхозаветного и пуританского страха разрушения, которое, в конце времен, ударит по „Божьему Народу“. Один из типичных примеров можем найти в Евангелии от Матфея: „Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную чрез пророка Даниила, стоящую на святом месте, - читающий да разумеет. Тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы. И кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего. И кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои“ (24, 14-18).
О важности этой доктрины в американском сознании свидетельствует и факт, что к диспенсационалистам или группам, близким к ним, можно отнести, по меньшей мере, двух американских президентов - Джимми Картера и Рональда Рейгана, в то время как Джордж Буш открыто объявил о себе как о „премилленаристском диспенсационалисте“. Но гораздо более важным является наблюдение всeй американскoй культуры со времен пуританских поселенцев, глубоко пронимаемaя этими же эсхатологическими и апокалиптическими мотивами. Как, вполне обоснованно, приходит к выводу Артур Крокер, в исследовании под названием „Born Again Ideology“: «Движущая энергия американского имперского проекта по существу – религиозная, а не политическая. Правящая американская мифопоэтика есть эсхатологическая. Речь идет о последних временах».
Армагеддон близко
В общем американский политический и интеллектуальный класс не отражает многообразия населения Североамериканского континента - преобладающий тип –WASP – White Anglo-Saxon Protestant – крепко укоренён в протестантский фундаментализм. Перевести фуриозную, пугающую риторику пуританских проповедников на точный, рациональный и конкретный язык геополитических и экономических анализов является задачей ее интеллектуальных услуг. Следствием этого является гротескное сочетание протестантского мессианизма и либеральной модели с его показной толерантностью и „открытостью для всего различного“, которое, с манией миссионеров, „остатку мира“ предлагает по американской модели спасение от террора, тупоумия и мрака истории. Но в самой основе протестантский фундаментализм, в котором самое знаменитое место принадлежит диспенсационализму, остается „скрытой“ идеологией Америки, которая определяет мысли, надежды и мечты огромной, значительной части нации, и даже атеистов.
Конечно, Барак Обама, сын кенийского иммигранта и белой женщины, человек, который носит мусульманское имя, а представляется „христианином“, никак не является типичным представителем американской политической элиты или „морального большинства“ американской нации. Это не только пропагандистский и маркетинговый трюк уставшей империи, но и знак глубокого, расового и идеологического деления Америки, в котором после 11 сентября и катастрофического финансового и экономического упадка, вновь, с неожиданной силой, возрождаются пуританские страхи и надежды о „конце времен“. „Армагеддон близко, тяжелые времена наступили“, гремят телевизионные проповедники, „моральное большинство“ запуганное терроризмом, экзистенциальной незащищенностью, перспективой нищеты и войны „всех против всех“ действительно превращается в паству, которую пасут ее протестантские пасторы в конце времен.
К Третьей мировой войне...
Войны не являются безусловным следствием религиозных убеждений, и не происходят исключительно из-за экономических или энергетических ресурсов. Война является результатом состояния, в котором существующие противоречия не могут быть решены мирным путем, но только с помощью военной силы - от ужасов войны, еще хуже только ужасы мира, которые, на самом деле, еще и являются их причиной. Глубина кризиса, которая потрясает США, и которую невозможно решить финансовой или экономической интервенцией, безвозвратно толкнет последнюю мировую империю на путь войны, к финальному столкновению с „силами зла“. Как, кстати, замечает известный русский экономический аналитик Михаил Хазин: „в пасмурные времена необходимо изменить психологию общества, это общество надо мобилизовать. Лучший способ сделать это – угроза, опасность. Для США это не новость. В 1898 году , чтобы начать войну с Испанией, ту войну, которая привела к тому, что Америка захватила Филиппины и Кубу у Испании, американцы взорвали свой собственный броненосец Мейн в Панаме. В 1941 году случился Перл-Харбор.“
Для такого апокалиптического сценария диспенсационализм имеет готовые ответы. Дни „великой скорби“ (tribulation period) наступили. „Империя зла“, о которой говорил Рейган, а потом и Буш, „орды царя Гога из земли Магог“, это – в диспенсационалистском ключе, в психогеографии американцев – однозначно русские и их союзники, именно как и библейские, апокалиптические „князья Роша, Мешеха и Фувала“ (где Роша интерпретируется как Россия, Мешеха как Москва, а Фувала - древнее название Скифии). Только в американском случае, финальное столкновение принимает довольно отличительные черты: кстати, прогрессивная и человеколюбивая, Америка имеет также и свой зловещий аспект, лицо самого Апокалипсиса, посвященное всем, которые отвергают ее благовест, ее (фарсовое) евангелие. Это лицо того „Милосердного ангела“, который яростным гневом уничтожал Сербию, а затем Афганистан, Ирак, а завтра, кто знает, Сирию, Иран, Китай или Россию...
„Сражение для конца мира“ против царя Гога, против князей Роша и „оси зла“ уже началось, в 1995 году в Республике Сербской Краине, и потом в 1999 году в Сербии, с „Милосердным ангелом“, со сценами, в которых американские солдаты печатают гротескные сообщения – адресованные сербам, со смертельными ракетами, наполненными обедненным ураном и кассетными бомбами, со сценами бомбардировки Фаллуджи, Басры или Багдада, и пока на фоне эксплозий эхом разносятся сообщения американских политических лидеров о „народе инициируемом моральной надеждой“ и о „самой моральной мировой силе“...
Перевод с сербского Иванна Белич
Источник: http://www.geopolitica.ru/article/voyna-dlya-konca-mira#.USH_i_Knfs2
