Косово и Метохия. Что нас, русских людей, роднит с этой землей? Почему беззакония политиков, направленные на этот кусочек нашей планеты, такой болью отзываются в наших сердцах? Как люди православные мы невольно возлагаем на себя тяготы братьев и сестер во Христе и по-другому не можем… Косово и Метохия в наши дни самим фактом своего существования свидетельствуют о вере Православной, заключающей в себе тайну Креста. К этой тайне можно приблизиться, проникнуться ею, но невозможно понять ее, осознать или прочувствовать до конца – это выше человеческих возможностей.
Но Господь по милости Своей устроил нам одну удивительную встречу, которая в некоторой степени позволила прикоснуться к этой тайне через свидетельство Веры…
В Белграде мы познакомились с Даницей Янкович, уроженкой села Джураковац, что на Косове, которая поделилась с нами воспоминанием о своем отце, Йоване Янковиче, истинном православном человеке.
…Мой отец Йован Янкович родился в 1917 г. на праздник св. Пророка и Предтечи Иоанна Крестителя, и когда ему было отроду всего 40 дней, в их дом ворвался албанец и выстрелил в его отца, моего деда – Миленко, который в тот момент отдыхал. Миленко, будучи ранен, выхватил из-под подушки оружие и ответным выстрелом смертельно ранил албанца, который скончался, успев лишь добрести до границы соседской усадьбы. Дед Миленко тоже умер, прожив после ранения всего 12 дней. Надо сказать, дед обладал сильным характером и возглавлял борьбу местных жителей против албанцев, за что и пострадал.
Йован вместе с братом воспитывался в семье дяди, брата матери, в албанском селе. В то время сербов вокруге больше не было. Сейчас наш дом сравняли с землей, и, начиная с бомбардировок НАТО в 1999 г., я ни разу не навещала свою Родину. Думаю, что не пережила бы, если бы увидела еще раз пустырь на месте разоренного родного очага.
Наше село освящал Патриарх Павел, будучи еще епископом Рашско-Призренской епархии. У нас там есть святой источник. Мы нашу усадьбу не продавали, но разве можно там сейчас жить?
Мой отец в свое время женился на моей матери – Дивне Дабич, и у нас была крепкая православная семья. Мы никогда не отмечали коммунистические праздники, но ни разу не пропускали православные. Помню, когда мне было три или четыре года, отец сложил три пальца моей правой руки, прижав два другие к ладони, и стал учить меня правильно совершать крестное знамение. Он сказал тогда: «Повторяй за мной: Во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь». Его голос до сих пор звучит в моем сердце.
Когда отец служил в королевской гвардии, с ним произошел такой интересный случай. Это было в 1941 г. В их подразделении служил один деспотичный офицер, однажды он ударил моего отца по лицу, а тот ему ответил тем же. Отца вызвали к командиру, и он, объясняя свой поступок, сказал: «Я пришел в армию служить королю и Отечеству, а не терпеть побои». Командир улыбнулся и в награду на 10 дней отпустил отца в увольнение домой.
Во время Второй мировой войны на Косове и Метохии больше всего сербы страдали от албанцев-балистов, которые воевали на стороне фашистов. Мой отец вместе с другими сербами ушел в леса и руководил подпольной борьбой против албанцев. Потом появились коммунисты. Отец называл их «комуништы» (т.е. кому ничто). Коммунисты хотели выплатить моему отцу большое вознаграждение за активную борьбу против фашистов, но отец отказался, сказав: «Я люблю мое Отечество, и эти деньги жертвую ему». Так он избежал обязательного вступления в компартию. А деньги эти он так и не принял, несмотря на то, что время было трудное и нечем было кормить большую семью. Питались мы только тем, что выращивали на своей земле.
В те времена действовала государственная программа по ликбезу, и моя мама преподавала основные предметы в государственной школе. Мой отец, поняв, что эта школа коммунистическая, как-то пришел к матери в класс и прямо перед всеми учениками сказал: «Домой иди воспитывать своих детей». Так для моей матери закончилась карьера учительницы.
Помню, как отец запрягал лошадь, сажал нас, детей, на повозку, и мы всей семьей ехали в церковь на службу в монастырь Будесавцы, где находится храм Вознесения Господня. Сейчас там осталось несколько монахинь, которые живут в пещере без отопления, электричества и воды. Недавно в этом монастыре замироточила икона Матери Божией. В этом монастыре меня крестили.
А как мы праздновали Пасху! Отец выносил на улицу стол, вокруг стола расстилали сено. На сено клали тонкое одеяло. Затем мы рассаживались на этом одеяле и пели духовные песнопения. И угощались праздничной трапезой. После трапезы мама все убирала, и мы оставались играть и забавляться на этом одеяле – так радостно всегда это было!
К сожалению, повзрослев и поддавшись губительному влиянию мира, мы стали пренебрегать православными традициями, которые наш отец пытался сохранить всеми силами. Все мы, его дети, кроме моей сестры Драгицы и моего брата, умершего в 33 года, жили в гражданских браках, но ни у кого ничего хорошего из этого не получилось. Отец тяжело переживал за нас. Только Драгица венчалась законным браком со своим мужем в православной храме, у них сейчас десять детей – крепкая православная семья.
Кто был мой отец, я осознала только после его смерти, – он был истинным православным человеком. Любое его слово и сама жизнь его были исполнены Евангельским духом. В тяжелое время многие люди приходили к нему за советом. На его похоронах за гробом шел просто поток людей. Люди выходили навстречу процессии из своих домов, все мужчины снимали шапки, чтобы почтить последний путь моего отца, даже албанцы его уважали – много дней подряд после похорон они тянулись к нам в дом группами – человек по десять, чтобы выразить свое сочувствие. Господь удостоил моего отца уважения среди народа, а мы этого, как слепые, не замечали. Теперь на моих глазах слезы покаяния, и я надеюсь, что они радуют моего отца, и он молится на небесах перед Господом за нас, своих грешных детей.
Перед смертью отец повелел сделать большой крест из белого мрамора, который потом поставили на его могиле, пока албанцы не сравняли кладбище с землей… И теперь этот крест буквально вытаскивает меня со дна житейского моря и возрождает во мне веру.
Даница, что бы Вы хотели пожелать русским людям?
– Прежде всего – любви к Богу. А если не хватает любви, то покаяния и укрепления веры. Я русских воспринимаю как братьев. В Белграде я однажды посетила русскую кладбищенскую церковь в честь Иверской иконы Божией Матери. Там рядом с церковью воздвигнут памятник Императору Николаю II, а вокруг – могилы погибших во время Первой мировой войны русских воинов. На каждом могильном кресте надпись: «Господи, да будет воля Твоя!» Когда я смотрела на эти надгробия, в сердце будто что-то перевернулось: полные сил молодые русские ребята отдали свои жизни за наш народ, за веру Православную, за нашу свободу – и ничего кроме слов: «Господи, да будет воля Твоя!» И кресты такие же белые, как был у моего отца на могиле…
Дом без креста – не дом, вера Православная без страдания и покаяния перестает быть истинной. «Господи, да будет воля Твоя!»
