Не сумев осенью 1805 г., несмотря на объявление священной войны мусульман, организовать поход против сербов Белградского пашалыка, Порта продолжала собирать силы для карательной акции весной 1806 г. Между тем, военно-политическая ситуация в Европе, в том числе и на Балканах, на рубеже 1805-1806 гг. резко изменилась.
20 ноября (2 декабря) 1805 года армия Наполеона нанесла сокрушительное поражение объединенным австро-русским войскам в битве при Аустерлице. Созданная совсем недавно 3-я антинаполеоновская коалиция распалась. В декабре 1805 г. был заключен мирный договор между Австрией и Францией, по которому к Наполеону отошли Венеция, Истрия, Далмация, а также Бока Которская. Французские владения стали пограничными по отношению к владениям турецкого султана. Введя войска на адриатическое побережье, Наполеон обрел мощный рычаг воздействия на Турцию, сделал ее послушной интересам своей политики.
В начале 1806 г. австрийское правительство запретило продажу сербским повстанцам оружия и боеприпасов, что в ожидании всетурецкого похода поставило их в отчаянное положение. Возможности России повлиять на ситуацию стремительно сокращались. Более всего Чарторыйский опасался контактов повстанцев с французскими властями и их переориентации на Наполеона. О деятельности французских эмиссаров в Сербии и о позиции повстанческого руководства в Петербург приходили самые противоречивые известия.
Такая угрожающая ситуация заставила русскую дипломатию активизировать балканскую политику на всех уровнях. В это время обрели более четкие очертания "балканские планы" Чарторыйского. В ряде записок и докладов, составленных на имя императора, в январе-мае 1806 г., управляющий МИД, предвидя новый натиск Наполеона на Балканы, предлагал создать на Юго-Востоке Европы рад полунезависимых государств под сюзеренитетом России или, как минимум, Турции. Назывались Сербия, Черногория, Албания. Они должны были, по замыслу Чарторыйского, стать барьером на пути наполеоновской агрессии. Развивая те же идеи, один из сотрудников российского МИД С. М. Броевский несколько позднее выдвинул проект федерации балканских государств под эгидой России.
Русский посланник в Константинополе получил 3 февраля 1806 г. предписание Петербурга убедить Порту в порочности выбранного ею способа решения проблем Белградского пашалыка в условиях, когда Наполеон находится на границах империи. Наиболее оптимальным вариантом решения Чарторыйский считал "... установление у сербов правительства, близкого по характеру правительствам княжеств Молдавии и Валахии..., с той разницей, что главой нации будет не греческий князь-фанариот, а местный". Таким образом, стратегическая цель русской дипломатии в сербском вопросе осталась фактически неизменной. Координировать эти действия с действиями повстанцев было поручено генеральному консулу в Яссах И. Ф. Болкунову. Ему для переправки сербам была послана крупная сумма денег. Наконец, в апреле 1806 г. сам Александр I направил кабинетное письмо Селиму III, где писал о необходимости мирного решения сербского вопроса.
Однако дипломатические усилия Россия не были подкреплены весомыми военными победами, поэтому действительно значимых успехов в Константинополе очень быстро добилась не русская, а французская дипломатия. В феврале 1806 г. Порта признала за Наполеоном титул императора. И хотя лишь недавно, в 1805 г., между Россией и Турцией был заключен новый союзный оборонительный договор, Порта с подачи Франции стала саботировать его важнейшие положения, одновременно накапливая войска вблизи российской границы.
Кульминацией русско-французской дипломатической борьбы в Константинополе стала миссия французского генерала О. Себастиани, приехавшего в турецкую столицу в августе 1806 г. с личным письмом к султану от Наполеона. В нем французский император, в частности, утверждал, что восстание сербов инспирировано из России, и советовал Порте подавить его силой. Наполеон призывал султана восстановить полновластие в Дунайских княжествах, закрыть черноморские проливы для русских судов и, объединившись в военный союз с Ираном, возвратить захваченные Россией земли в Крыму, Причерноморье и Закавказье.
Франция направила в важнейшие балканские центры (Яссы, Бухарест, Травник и др.) своих эмиссаров, которые вели антирусскую пропаганду и разведку. Центром агентурной сети стал Видин, где обосновался адъютант-комендант Мерьяж. Последний имел особое задание всячески препятствовать контактам между Россией и сербскими повстанцами.
Квинтэссенция пропагандистской кампании Франции лаконично выражена в письме министра иностранных дел Ш. М. Талейрана посланнику в Константинополе П. Рюфену от 8 июня 1806 г.: "Россия действует не как дружественная и союзная (Турции. — М. Б.) держава..., пытаясь вывести из ее подчинения Сербию подобно тому, как она уже вывела Молдавию и Валахию... Россия вызвала восстание сербов и поддерживает его денежными ассигнованиями, а также тайным подстрекательством. Она разослала русских и английских (?! — М. Б.) эмиссаров по всему Адриатическому побережью, особенно к черногорцам и сербам..., она ожидает, что это провозглашение независимости (сербов. — М. Б.) подаст сигнал к восстанию другим турецким провинциям... Россия неизменно держится намерения вытеснить турок в Азию. Она использует для этого как мирное время, так и войну...".
Как видно из документа, основными пунктами антирусской пропаганды Франции являлись утверждения об исключительной агрессивности и коварстве России, использующей в своих корыстных целях христианских подданных Порты. Венцом этой волны русофобии стала публикация во Франции в 1812 г. так называемого "завещания" Петра Великого. Эта фальшивка затем поднималась на щит всякий раз, когда какой-либо из западных держав следовало оправдать свои собственные «агрессивные намерения.
