В августе 1806 г. сербские повстанцы одержали две важные победы над турками, разгромив при Мишаре и Дслиграде войска боснийского и румелийского пашей. В результате были сорваны планы Турции силой подавить восстание, вышедшее к тому же за пределы Белградского пашалыка на сопредельные населенные сербами территории.
Накануне готовящейся войны с Россией Турция вынужденно изменяла тактику действий в отношении повстанцев и пошла на компромисс. 3 августа 1806 г. в Константинополе были сформулированы условия автономии Белградского пашалыка, получившие название Ичков мир (по имени уполномоченного на переговорах от сербской стороны Иетра Ичко). Согласно составленному документу, Порта обязывалась вывести с территории пашалыка все вооруженные формирования за ис-жиючением 500 турок, которых назначенный султаном белградский паша был волен распределить между крепостями Белград, Смедерево, Шабац и Ужица Юрисдикция паши не распространялась на другие территории и население Белградского пашалыка. Его роль сводилась к передаче сербской дани султану. Сбор налогов и административно-распорядительные функции передавались сербскому управлению, организованному по монархическому принципу. Порта обещала признать вождя сербов "главой нации" с титулом "башкнеза", наследственной властью и правом назначения нахийских кнезов. Ичков мир соответствовал той модели, которую выдвигала в качестве решения сербского вопроса Россия. Единственным отступлением от нee являлось отсутствие пункта о международных гарантиях сербской автономии. Но без него Ичков мир принимал вид конъюнктурного документа, составленного в исключительных обстоятельствах и не обязательного для выполнения в дальнейшем, поскольку слово султана, данное "неверным", ничего не стоило. Кроме того, сформулированные условия являлись лишь предварительным итогом переговоров и не имели силу закона.
В августе 1806 г. Турция вопреки взятым на себя ранее обязательствам, по наущению Франции, сместила господарей Дунайских княжеств, обвинив князя Ипсиланти в подстрекательстве сербов к восстанию, а в сентябре — закрыла черноморские проливы для русских судов. В то же самое время стало известно, что Франция разрабатывает планы переброски войск из Далмации в Дунайские княжества через Боснию и Сербию. Их реализация привела бы к полной утрате Россией позиций на Балканах и к крушению ее европейской стратегии. Стремясь опередить Францию, 11 ноября 1806 г. русские войска перешли Днестр и заняли Молдавию и Валахию. Восстановление в правах господарей Дунайских княжеств, последовавшее за этим, не повлияло на действия Петербурга, так как являлось полумерой и не устранило угрозы русским интересам. 15 декабря Турция официально объявила о начале войны против России.
Приближение русско-турецкой войны активизировало контакты России с повстанцами, на которых в Петербурге теперь смотрели как на потенциальных военных союзников. Уже в марте 1806 г. к постоянной связи, поддерживаемой с сербами русскими дипломатами в Яссах и Бухаресте, подключился главнокомандующий русской армией на Днестре генерал И. И. Михельсон. В повстанческий лагерь направлялись большие финансовые субсидии, а в качестве военного инструктора там действовал капитан русской службы, серб по происхождению Угринчич-Требиньский (Бей Новокрещенный). В августе 1806 г. в Яссы был направлен сотрудник МИД России, действительный статский советник Константин Константинович Родофиникин, которому специально поручалось в случае "вступления войск российских в турецкие области сыскать средство уведомить сербов, чтоб они, силы свои не раздробляя для набегов, держали оные в массе, дабы удобнее можно было главнокомандующему российско-императорскою армиею направить их туда, куда нужда востребует...".
Ввод русской армии в Дунайские княжества в ноябре 1806 г. сильно воодушевил повстанцев, а их вождь Карагеоргий заявил о готовности к совместным с Россией боевым действиям против турок. 14 декабря 1806 г. повстанцами была взята крепость Белград. Предводитель кирд-жалиев Кусанджали Халил с остатками своих отрядов бежал вниз по Дунаю.
В связи с переходом Белграда в руки сербов по настоянию Себастиани султан подписал 15 января 1807 г. фирман, узаконивший Ичков мир. Константинополь хотел использовать сербские вооруженные формирования в войне против России. Однако почти одновременно с султанским фирманом в повстанческий лагерь было послано и письмо главнокомандующего Дунайской армией, известное в литературе как "манифест Михельсона". В нем русский генерал горячо убеждал сербское руководство: "Наконец приспел час ратникам имени христианского низвергнуть иго мусульман, возвратить страждущие племена христианские к древнему достоянию их, славе и благоденствию. Порта Оттоманская объявила России войну за ее попечения о благе единоверных народов, за наше приближение к вам любезные единоверцы. Сербская нация служит свету примером, что может сделать героический дух, воспламененный верой христианскою и любовью к отечеству". "Нация сербская достойна быть нациею, которой платить туркам дань постыдно. Не лучше ли деньги те употребить на воинские потребности нации, на освобождение себя от ига?" — задавал вопрос Михельсон. Помимо столь недвусмысленного призыва к повстанцам продолжить, объединив силы с русской армией, борьбу за полную независимость, письмо Михельсона определяло конкретные направления для действий повстанческих войск. В дальнейшем русские военные и дипломатические представители отрицали наличие у Михельсона полномочий на предложение сербам независимости.
Повстанцы заявили представителям Порты, белградскому Сулейман-паше и прибывшему с П. Ичко мухасилу. Хассан-аге, что они отказываются направить свое оружие против России, не раз выказывавшей им свое расположение. Это заявление было истолковано турками как нарушение мирных соглашений. Сулейман-паша и Хассан-ага послали письма в Константинополь и к румелийскому бейлербею с просьбой о подкреплении. Некоторые из писем были перехвачены повстанцами. 23 февраля 1807 г. белградский паша в сопровождении остатков турецкого гарнизона покинул крепость. Но вскоре турки были обезоружены и перебиты отрядами повстанцев. Одновременно состоялись погромы турецкого населения в Белграде и Шабце. По свидетельству белградского митрополита Леонтия, повстанцы перебили всех "... мусульманских жителей, жены и дети которых отдались нашей святой религии и были тут же крещены".
Эти жестокие акты насилия стали сигналом к окончательному разрыву повстанцев с султанской властью. По некоторым данным, состоявшаяся вскоре скупщина приняла решение отказаться от условий Ичкова мира и последовать призыву генерала Михельсона. Начался новый этап в развитии восстания. Во-первых, лозунг о внутренней автономии Белградского пашалыка под сюзеренитетом султана заменило требование полной независимости и восстановления сербского государства. Национально-освободительная борьба, повстанцев обрела наиболее радикальную форму. Во-вторых, как условие достижения независимости утвердилась ориентация на Россию и тесное боевое сотрудничество с русской армией.
Проблема выбора 1807 г. включает в себя, по крайней мере, три аспекта. Первый: перспективность отвергнутой сербами альтернативы — Ичкова мира. Второй: иерархия факторов, повлиявших на выбор повстанцев — их собственные военные успехи, рост организованности и самосознания в их рядах, обострение франко-русской борьбы за влияние на Балканах и начавшаяся русско-турецкая война, провокации внешних сил и т. д. С этим аспектом связан вопрос о самостоятельности и сознательности выбора 1807 г. Третий аспект: историческое значение решения продолжить борьбу в союзе с Россией. Его определение выходит далеко за рамки первых месяцев 1807 г. и диктуется отношением историка к той роли, которую играла Россия в восстании, оценкой ее военной, организационной, материальной и дипломатической помощи, а также Бухарестского мира (1812 г.).
