О выдуманной "Черногорской церкви" и проекте "Великой Албании", о референдуме по вступлению Черногории в НАТО и "украинском сценарии" на Балканах, о судьбе оставшихся сербов в Косово, — на эти и другие темы размышляет глава Черногорского отделения международного Фонда единства православных народов (Подгорица) Славко Крстаич.
Беседовал Сергей Стефанов.
- Славко, как сегодня настроены черногорцы к перспективе вступления страны в НАТО? Ведь в апреле Скупщина должна рассмотреть этот вопрос, а президент Черногории Филип Вуянович уже выразил уверенность, что решение парламента будет положительным.
— Подавляющее большинство православного населения Черногории — 99%, кроме тех, которые занимают какой-то пост в государстве, — против этого. Потому что еще не так давно натовские войска бомбили наше Союзное государство, в том числе Черногорию, и последствия этих бомбардировок ощущаются до сих пор. Это и уничтожение инфраструктуры, и самые разные эпидемии, которые у нас возникают, — более чем на 50% вырос уровень заболеваемости среди населения с того времени. В Сербии общий ущерб от бомбардировок Югославии оценивается в около 100 миллиардов долларов. Как это возможно — восстановить отношения?
Есть данные, что во время военного вторжения около 22 тысячи тонн объединенного урана были сброшены на Югославию. Но мы — крепкий, жизнеспособный народ. А, например, многие военнослужащие из международных сил, размещенных в Косово, — из Италии, других стран, — умирают от последствий бомбардировок. Но об этом никто не говорит и не пишет — исследования в этой сфере запрещены.
Вспомним о том, что первая жертва натовских бомбардировок была именно в Черногории, в городе Дивноград. Там находился военный комплекс, и первая бомба, упавшая на Югославию, попала именно туда, в результате чего погиб военнослужащий.
И можете себе представить: 24 марта был очередная годовщина того, что случилось, и власти не позволили родственникам, друзьям и близким совершить траурные мероприятия — возложить венки к мемориалам в казармах, зажечь свечи и совершить поминовение. Для них истории не существует. Она начинается с истории этого режима.
Выдумали "черногорскую" национальность, "Черногорскую церковь", в школах ввели выдуманный "черногорский" язык, появились новые "друзья" — Брюссель, Вашингтон… Все новое. Хотя, на самом деле, ясно, что все мы — часть сербского народа, сербской нации, но отдельно живем и есть некоторые отличия, которые не существенны… Также ни албанцы, ни боснийцы, ни хорваты в Черногории не воспринимают себя как часть "черногорской нации".
Сценарий такой же, как и на Украине. Убедили, что это отдельная нация, отдельная культура, создали там свою "церковь". То же самое происходит сейчас в Македонии.
- Оппозиционные депутаты предложили идею референдума по вопросу вступления Черногории в НАТО, если власти будут настаивать на вступлении страны в Североатлантический альянс.
— Власти против референдума, потому что они отлично знают, каков был бы его исход. Все видят, в какой обстановке происходит расширение блока, когда все натовские страны, в сущности, настроены против России. Но между нашими народами невозможно провести какую-то границу — нас объединяют не только культурные, религиозные связи, но взаимосвязь с Россией есть и на генетическом уровне. Мы считаем себя частью одного большого славянского народа.
Какова реальность? У нас есть поговорка: когда большие колокола звонят — маленьких не услышишь. Так и голос Черногории в международном сообществе невозможно будет расслышать. Простой человек, впрочем, особенно не думает о НАТО. В стране нет ресурсов, нет денег на восстановление, народ выживает, ищет работу, пытается накормить семью — и так изо дня в день.
В Сербии говорят, что каждый год там один город — 70 тысяч человек — исчезает: люди или умирают, или эмигрируют из страны на Запад. Для Сербии это много. И в Черногории тот же процесс, деревни пустеют.
Народ никому не доверяет — ни власти, ни ее оппонентам. Около 40 процентов населения, в среднем, вообще не голосует на выборах, какое-то уныние в обществе. Нынешняя власть, как и оппозиция, уже долгое время на этом посту. И ничего серьезного не сделали. Все интересуются только личным успехом, карьерным ростом, или чем-то подобным.
Но причина всего в том, что народ бедный. С бедным легко — с голодным можно делать, что хочешь, им легко управлять, заставить голосовать, за кого нужно.
- Религиозные лидеры в России не раз отмечали, что в стране после 2000-х наметился устойчивый духовный подъем — строятся новые храмы, люди приходят к вере, государство поддерживает главные конфессии и традиционные ценности. А как обстоит дело в Черногории, в соседней Сербии?
— Одну из самых острых современных проблем нашего общества представляет собой как раз проблема отчуждения от нравственных, духовных и культурных ценностей. Это не удивляет, имея в виду тот факт, что народу в непродолжительное время пришлось пережить распад Союзного государства, войну с соседними странами, разрушительные бомбардировки, продолжительные санкции, навязанный переход от социализма к капитализму, длительный экономический кризис…
Общество, к сожалению, стало площадкой для продвижения всех тех "ценностей", которые даже в предыдущем — атеистическом — поколении считались непонятными и для нашей ментальности неприемлемыми и странными.
- Как существует в этих условиях Сербская православная церковь в Черногории? Усиливается ли давление на нее со стороны властей или каких-то радикальных элементов?
Вы знаете, Церковь — это не только клирики, священники, Церковь — это и народ. Открытого давления еще нет, но оно ощущается в какой-то прикровенной форме. В том числе, через непозволение православным священникам из других стран служить на приходах. Или не разрешают, допустим, строить церкви в тех местах, где хотят этого местные жители, например, в маленьком городке Жабляке, где все православные.
Посмотрите: государство заключило соглашения (о сотрудничестве — ред.) с исламской общиной, с католической церковью, со всеми религиозными объединениями, кроме Сербской православной церкви. Большая часть имущества, отнятого у Сербской церкви еще в социалистические времена, до сих пор не возвращена ей, как собственнику.
Всегда есть какие-то проблемы. Общая тенденция — это отодвинуть Сербскую церковь в сторону, потому что она стержень и главный хранитель ценностей нашего народа через века.
Разные сепаратистские партии и круги в Черногории говорят, что Сербская — это "оккупантская церковь", которая "оккупировала наши храмы". А то, что здесь все священнослужители родом из Черногории, что этой Церкви уже более 700 лет, что они пекутся о храмах, об окормлении своей паствы, это в расчет не берется.
- А созданная так называемая Черногорская православная церковь имеет какое-то влияние? Сколько у нее верующих, священников?
— У них нет верующих. В действительности, она не существует. Это даже не раскол — это самозванцы. Несколько самозванцев. Нынешние чиновники, еще до их прихода во власть, смеялись над ними, прямо говорили, что это актеры, которые одели рясы и провозгласили себя "владыками", "митрополитами", "священниками" и так далее.
Да, они сотрудничают с украинскими "филаретовцами" (последователями непризнанного "Киевского патриархата"), немного с "македонским" Стефаном (глава неканонической Македонской церкви). Немного им помогают еще какие-то католические круги из Италии, не открыто. Но влияния в народе у них никакого нет, все над ними смеются. Это как некая неправительственная организация.
- Албанское мусульманское население Черногории увеличивается? Как складываются с ним взаимоотношения?
— Оно увеличивается во всех странах и регионах, где живут албанцы. На Балканах, в Европе. В Швейцарии, например, уже каждый пятый – албанец. У них есть свой план по созданию "Великой Албании", и они его развивают. И заявляют об этом публично. У нас, в Черногории, прошла презентация книги "Платформа для объединения Албании" — один албанский политик, выступающий за этот проект, приехал, привез свои книги и сделал их презентацию. Открыто заявил о том, чего они добиваются. Наши политики в ответ говорят, что "это демократия" и это нормально.
Конечно, есть нормальные албанцы, в том же Косово, которые выступали против косовского сепаратизма, против войны, но и их свои же убивали за это, и они страдают.
- Мы видим, что в последнее время ситуация в Косово обострилась, вспомнить хотя бы блокирование косовскими албанцами десятков автобусов с сербами, ехавшими на митинг в преддверии президентских выборов в Сербии 2 апреля. Насколько вероятна дальнейшая эскалация напряженности в регионе?
— В мировой политике, к сожалению, очень мало честного, искреннего. Все нити управления процессами в руках у тех, которые преследуют свои узкие, частные интересы.
Нам войны слишком дорого обходятся. В моей семье, например, нет ни одного поколения, которое бы не воевало. Наша история переполнена войнами, различными бедствиями, эпидемиями… К сожалению, всегда, когда это отвечает интересам Запада, есть возможность "поджечь" ситуацию на Балканах.
Нам надо это пережить. Надо защитить косовских сербов, которые, вопреки всем препятствиям, там живут, в тяжелейших условиях. Каждый из них, когда засыпает, не вполне уверен, что проснется утром живым. Жить в таких обстоятельствах и условиях — это геройство, для этого требуется большая твердость.
Косово — это наша колыбель, сердце сербского народа. Международное сообщество должно защитить в Косово то, что осталось, после всех совершенных ошибок и той катастрофы, которую устроили, оторвав неотделимую часть суверенного государства. А как будет в будущем — один Господь знает. Но мы в своем сердце не потеряем Косово никогда.
У меня лично большое доверие к президенту России Владимиру Владимировичу Путину. Видно, что он настоящий патриот, верующий человек, что он защищает русские, славянские интересы, наши традиционные ценности, уклад жизни. В этом смысле, я надеюсь, что так и продолжится.
