Сербская стихотворная коллекция в Музее Маяковского.
Сербскую поэзию в антологию собрал переводчик Андрей Базилевский.
Фото Александра Герасимова
В Музее В.В. Маяковского состоялась презентация книги «Антология сербской поэзии», завершающей трехтомную «Коллекцию сербской литературы». Ранее выходила вторая книга этого собрания, а первый том пока что находится в работе.
Составителем антологий выступает Андрей Базилевский (он и вел вечер), отдающий себя теме славянства без остатка. Всякий, кто хоть однажды пытался составить качественную поэтическую подборку хотя бы одного автора, подтвердит, что задача эта – нетривиальная. Печатной площади всегда много меньше, чем хочется… Теперь подумайте о том, что испытывает антологист, пытающийся охватить поэтическое наследие целой страны за вековой период!
Андрей Базилевский не только пытается, но и успешно воплощает. Более чем тысячестраничный увесистый том тому примером. В нем тем не менее нет пустоты, он подогнан и подбит весьма искусно, сами же стихи – крупицы золота, намытые удачливой рукой старателя. Если кто-то сомневался, что в Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговине есть настоящие поэты, то, даже бегло полистав антологию, будет удивлен.
В книгу вошли лучшие произведения 25 авторов, писавших и пишущих стихи на сербском языке. Среди них – Драган Лукич, Витомир Николич, Слободан Ракитич, Ранко Йовович, Радован Караджич, Райко Петров-Ного, Даринка Еврич, Драгомир Брайкович, Любица Милетич, Зоран Костич и другие.
Основной корпус книги составили новые профессиональные переводы на русский язык. Много переводов и много переводчиков. Некоторые из них присутствовали на презентации, читали стихи, говорили о своей любви к Сербии.
Поэт-сонетист Борис Романов отметил, что за последнее десятилетие книги славянской поэзии, к счастью, выходили довольно регулярно. Он указал, что в сербской поэзии всегда присутствует, с одной стороны, глубокая укорененность в фольклоре, а с другой – европейская традиция.
Славист и переводчик Илья Числов поделился своим восприятием Косова и уверил, что сербы его не покинули. Больше того, он напомнил собравшимся известные слова сербского святителя Николая Велимировича («По крови мы – арийцы, по фамилии – славяне, по имени – сербы, а по сердцу и духу – христиане») и сказал, что этот пример действует на всех. Например, сербские святыни охраняют бронетранспортеры с тевтонским крестом на броне: дюжина итальянских военных приняла православную веру...
Поэт Анатолий Парпара вспоминал, как учил сербского друга пить, и читал стихи сербов о России, а литературовед Сергей Небольсин задумчиво изрек: «Специальность меня приучила к тому, что литературоведение исключает чувства, но оно является искусством вовремя собраться с чужими мыслями и высказать свое мнение…». А потом перешел именно к чувствам и сказал, что стихи бьются о сердца людские, как Волга об утес, а память людская рождает воспоминания о Югославии.
Нельзя не отметить, что в России долгое время сохранялось восторженное восприятие сербской культуры. Не угасло оно и сейчас. Эпическое начало сербской поэзии воодушевляло разные поколения. И теперь им можно наслаждаться все в той же полной мере, потому что по большому счету сербы свое Слово сказали. И никакие тонны взрывчатых веществ этого Слова не преодолеют никогда, ведь «в душегубке ребер воробьиное сердце стучится, спящего цербера добудиться пытаясь» (Райко Петров-Ного).
А книгой можно насладиться. В ней – история сербской поэзии в лицах.
