Главная страница

Мы в соцсетях











Песни родной Сербии







.......................




/25.9.2008/

"Из ситуации, когда власть в Сербии прослаивала культуру своими кадрами, мы возвращаемся к большей профессионализации..."

"Русский журнал": Насколько культурная ситуация в Сербии изменилась со времен Тито?

      Милена Драгичевич-Шешич: Она менялась и при Тито. От соцреализма и агитпропа начала 50-х - к ситуации, когда культурное поле либерализовалось. Результаты этого стали видны уже в 60-е, когда югославская культура открылась миру.

     Важную роль в этом сыграл БИТЕФ, а также фестивали музыки и кино. Все сферы искусства пытались тогда интегрироваться в мировой процесс. Музей современного искусства в Белграде был уникален для социалистического мира. Он был открыт всем веяниям.

     В 70-е годы начался новый этап. Художники воспользовались либеральными свободами 60-х. Появилось много антигероев, "непозитивных" фильмов. Появился и закон о новых творческих организациях, временных и постоянных. Я тоже организовала тогда "Знаки культуры"... В итоге лучшие фильмы в 70-е были сделаны не госкомпаниями, но частными производителями.

      РЖ: Что же произошло после смерти Тито?

      М.Д.-Ш.: Свободу в большей степени использовали националисты, чем прогрессивные течения. Например, первый журнал в ту пору был основан именно националистами.

     В 80-е годы начался период Милошевича, возглавлявшего в ту пору компартию в Белграде. В отличие от Тито, он не любил искусства - ни театра, ни кино. Даже не понимал, как можно использовать культуру в целях самопрезентации. В 1992-м все руководители учреждений культуры были смещены со всех постов и заменены партаппаратчиками.

     Начался бойкот интеллектуалами культурных институций и массмедиа. В национальную оперу до 2000-2001 годов не ходили. В Музей современного искусства - тоже, настолько ужасна была там экспозиция, сделанная некомпетентным новым директором. Он не понимал азов музейной жизни; в запасниках вещи покрывались грибком - не было элементарного климат-контроля. Даже неорганическая материя покрывалась грибком!

      РЖ: Потому они и закрыты сегодня?

      М.Д.-Ш.: Требуется долгая реставрация.

     90-е были ужасны и из-за культурного эмбарго, которое строго соблюдалось. Ни в одну, ни в другую сторону практически никто не ездил. Западные артисты опасались за свою карьеру. Только русские приезжали, от Олега Кулика до хоров: русская музыка - единственное, что Милошевич любил.

      РЖ: То есть всякие связи с Западом прервались?

      М.Д.-Ш.: В целом - да, хотя Сорос, австрийский KulturKontakt и ряд других организаций продолжали свою работу. Но в целом отношения в ту пору развивались в сторону Востока, а не Запада: летняя школа ГИТИСа, сотрудничество с Венгрией и Польшей...

     На Запад же нас приглашали под личную ответственность. Ситуация была двойственной. Во время бомбардировок Белграда знакомые из Восточной Европы приглашали меня к себе - спастись. C Запада же почти не было звонков, только несколько мейлов. Остальные потом говорили: мы не знали, что должны были тебе написать.

     Но в конце 90-х в сорока городах Сербии к власти пришла оппозиция. Это было очень важно для страны, ведь провинциальные города у нас играли совершенно особую роль, в отличие от других стран соцлагеря. Расцвели театральные фестивали, и это было одним из проявлений свободы. Жесткий идеологический контроль оставался лишь на телевидении, где в репортажах с арт-событий готовы были показывать только русских артистов, совершенно игнорируя при этом их западных коллег.

      РЖ: Как выглядит ситуация сегодня?

      М.Д.-Ш.: Государство вернулось в культурную жизнь наравне с частными фондами. Роль негосударственных организаций в развитии культуры необычайно велика, в том числе культуры молодежной. Один из примеров - дом в Белграде, который содержат на общественные деньги. В здании находятся независимые компании, труппа современного танца, издательства. Финансирование для своей работы они ищут сами, когда его нет, работают бесплатно. Город же берет на себя все коммунальные платежи.

     Недавно у нас прошли очень интересные дебаты со всеми бывшими министрами культуры. Обсуждали, что они сделали или не успели сделать в качестве министров.

     Зоны независимого искусства постоянно расширяются. Но частный сектор, за исключением разве что издательской жизни, все еще не играет решающей роли. В издательском же секторе осталось всего два госиздательства, но им, правда, принадлежит едва ли не решающая роль во всем процессе - и разве это правильно? Хотя, конечно, тот же "Службени гласник" - очень хорошее издательство.

     По-прежнему очень мало частных галерей: из-за слабости рынка они просто оказываются не в состоянии выжить.

     Что касается кино, то государственное его производство разрушено, частного явно недостаточно. Отсюда и проблемы с кинопрокатом. Например, сегодня в Нише (один из крупнейших городов Сербии. - РЖ) вообще нет ни одного кинотеатра! Зато хороши несколько частных театров, спонсируемых "Цептером" (тот основан сербским предпринимателем).

      РЖ: А какова ситуация с классической музыкой?

      М.Д.-Ш.: Не очень впечатляет. Один оркестр в Белграде, по одному в Нише и Новом Саде плюс оркестр телевидения. Работает концертное агентство, но современная музыка играется в полупустых залах. Подготовленной аудитории для нее нет, количество музыкальных школ невелико.

      РЖ: Достаточно ли, на ваш взгляд, количество переводов?

      М.Д.-Ш.: Художественной литературы - да, с научной - сложнее. Министерство науки поддерживает в основном собственные издания, ради переводов же приходится долгое время лоббировать частные издательства.

     Французская литература традиционно представлена хорошо, но и англоязычные книги тоже переводятся. Многие фонды, такие как "Фишер", поддерживают переводы ("Фишер" занимается этим, например, из офиса в Сараево, откуда координирует работу во всем регионе).

     Издательскую политику в Сербии во многом определяют университеты, традиционно активные в жизни страны. Важную роль, например, сыграли забастовки начала 90-х за свободу прессы.

      РЖ: А эта активность равномерно распространена по стране?

      М.Д.-Ш.: Университетская жизнь в общественном смысле больше развита в Белграде и Новом Саде. Но на каждом факультете своя ситуация. Архитекторы, например, пытаются не конфликтовать с властью, поскольку хотят быть к ней ближе. Среди юристов больше консерваторов и националистически ориентированной профессуры.

      РЖ: В целом отношения между Сербией и Европой можно считать нормальными?

      М.Д.-Ш.: В интеллектуальной среде все было хорошо и до этого. Куда больше проблем в других областях. Само представление Сербии во внешнем мире ограничено тремя именами: Кустурица - Павич - Срблянович. Остальное остается неизвестным. Разве что в регионе ситуация несколько иная. В Болгарии, например, очень популярно сербское кино. Но ведь у нас традиционно и очень хорошая драматургия, есть такие авторы, как Милена Маркович, например.

      РЖ: Появляются ли какие-то новые подходы к самой культурной политике?

      М.Д.-Ш.: Новое министерство культуры работает чуть более полугода, но оно, мне кажется, на верном пути. Недавно был опубликован проект новой культурной стратегии. Он предполагает открытый конкурс для директоров музеев и театров. Из ситуации, когда власть прослаивала сферы культуры своими, "проверенными" кадрами, мы возвращаемся к их большей профессионализации.

     Предполагается также отказ от докладов о сделанном. Вместо этого вводятся стратегические планы, рассчитанные на три года работы. Прежде всего это коснется провинции, где ситуация довольно плохая, многое разрушено. По прошествии трех лет независимая комиссия подведет итоги работы.

     Отдельная проблема - сохранение аутентичности памятников. Церковь сегодня часто использует возможности спонсоров - например, для замены окон на новые. Часто это просто невыносимо с точки зрения охраны памятника, это же не реставрация. То есть имеется множество вещей, которые требуют к себе внимания.