Политическая ориентация королевства Югославия, рожденного в 1918 году под названием Королевство СХС (Сербов, Хорватов и Словенцев), была определена самими условиями его создания. Разделенные войной южные славяне в Австро-Венгрии и Сербии давно питали надежды на объединение. Сербия, как принадлежащая к лагерю победителей, обладающая устойчивой и легитимной государственной властью, автоматически расценивалась Францией, США и Великобританией как лучший вариант устройства жизни южных славян. Хотя лидеры словенцев и хорватов считали, что для объединения лучше всего подойдет форма конституционной монархии, их позицию не учли. Вся власть в новом королевстве принадлежала королевскому дому Карагеоргиевичей, в лице сербского короля Петра и его сына Александра, регента при престарелом отце. С помощью союзников КСХС добилось включения в свой состав Воеводины и большой части Македонии, и рассматривалось союзниками как один из противовесов возможной ревизионистской политики Венгрии и Болгарии, проигравших в Первой мировой. Как следствие, в области внешней политики Югославия все 20-е и 30-е годы поддерживала тесные контакты с Францией и Великобританией. Вместе с политической ориентацией страна изначально обрела не только союзников, но и врагов. Таковыми стали ущемленные Венгрия и Болгария, а также Италия. Последней Франция и Великобритания пообещали за вступление в Первую мировую весь восточный берег Адриатики, но итальянцы воевали так неудачно, что Антанте пришлось их выручать, и в конце войны она уже не была настроена так щедро платить, как планировалось, за такую помощь, как последовала. В итоге итальянцы пытались самостоятельно захватить порты на восточном берегу, но не преуспели.
На протяжении 20-х годов Италия постоянно провоцировала напряженность в отношениях со своим восточным соседом. В 1923 году дошло уже до общей мобилизации с обеих сторон, но конфликт не разгорелся. В конце 20-х годов в самом королевстве СХС дошли до крайней степени межнациональные противоречия. Королевская власть опиралась почти исключительно на сербов, что вызывало раздражение всех остальных народов, населявших королевство.
В 1929 году король во избежание опасных для государства последствий парламентской борьбы ввел режим своей личной власти, распустив все законодательные органы и запретив все политические партии и все организации по национальному признаку вплоть до спортклубов. Именно тогда королевство СХС было переименовано в Югославию. Все это не вполне могло снять остроту проблемы, хорваты, словенцы и боснийцы продолжали требовать равноправия, а радикалы из числа хорватов и македонцев принялись бороться с королевской властью и «сербским владычеством» путем террора. В 1934 году смешанная бригада хорватских (организация усташей) и македонских (ВМРО) террористов, которая обучалась в лагерях в Венгрии и получала деньги от Италии, подготовила и осуществила убийство короля во время его визита во Францию. Сразу после высадки в Марселе король был убит выстрелами в упор. Следует добавить, что помимо удавшегося варианта покушения были готовы еще 3 запасных - по дороге из Марселя в Париж, в Париже и в Лондоне, где учился наследник престола Петр, которого король рассчитывал посетить.
Власть, согласно завещанию короля, принял на себя его младший брат принц Павел. Следует сделать небольшое отступление, и добавить, что вообще-то Александр был вторым сыном сербского короля Петра, а первый его сын, Джордже, отрекся от прав на престол в 1909 году, после того как убил своего слугу в припадке неконтролируемой ярости (отметим на будущее, что произошло это 27 марта). Павел, которого современники описывают как хорошего семьянина и ценителя прекрасного, любителя игры на клавесине, но уж никак не харизматичного правителя, каким был его старший брат Александр, по всей видимости, твердо решил любой ценой сохранить «статус кво» до 1941 года, до совершеннолетия престолонаследника. Весьма может быть, что это ему и удалось бы, когда бы не события в Европе.
Начиная с 1934 года Германия, отказавшаяся от своих обязательств по Версальскому миру, усердно старалась вовлечь Югославию в орбиту своей внешней политики. Сперва это делалось экономическими методами. Немецкие компании из года в год закупали по ценам выше мировых два основных предмета югославского экспорта - ресурсы и сельскохозяйственные продукты; по сниженным ценам или выгодному курсу продавали необходимое Югославии промышленное оборудование; охотно вкладывали деньги в развитие югославской промышленности и расширение добычи полезных ископаемых. К концу 30-х Югославия, продолжавшая проводить внешнюю политику, ориентируясь на Францию и Великобританию, обнаружила себя в щекотливом положении, поскольку все быстрее шло размежевание стран Европы на врагов и союзников Германии.
Однако, некоторое время еще возможно было удерживаться в нейтральном положении, поскольку Германия аннексировала Австрию и Чехословакию, Италия вторглась в Абиссинию и Албанию, а Франция и Великобритания никак не пожелали реагировать. В Югославии небезпочвенно начало укрепляться мнение, что в случае конфликта с Германией Франция и Англия опять не станут ничего предпринимать. Последовавшие в течении года разгромы Польши, Норвегии с Данией и одного из гарантов, супердержавы Франции, привели к общей апатии и укреплению пораженческих настроений. Шаткое внешнеполитическое положение страны осложнялось внутренними проблемами.
Хорватский вопрос продолжал оставаться нерешенным, и это заставляло уже не только давно сотрудничавших с Италией и Германией радикалов, но и умеренных хорватских политиков серьезно обдумывать вопрос о создании независимой Хорватии с политической и военной помощью Германии иили Италии. В феврале-августе 1939 года между премьером Д.Цветковичем и главой хорватской оппозиции В.Мачеком проходили сложные и трудные переговоры о политических основах и территориальных границах автономии. Мачек сперва требовал включить в ее состав всю Словению, всю Хорватию и Боснию, но в итоге в состав созданного образования под названием Хорватская бановина вошло примерно 23 современной Хорватии и около трети Боснии. Политически Хорватская бановина представляла собой нечто вроде современной Сербии и Черногории - внешняя политика, армия, таможня и финансы оставались в ведении центральной власти, а остальные вопросы решались на местном уровне. Лишить хорватов этих привилегий было бы затруднительно - согласно утвержденным условиям, изменить статус бановины мог только ее собственный законодательный орган.
В новой автономии, по словам современников, пресса стала такой проправительственной, какой не была даже в Белграде. Однако на «споразум» (как соглашение Цветкович-Мачек называют в научной литературе), обрушилась критика с обеих сторон: радикалы-сербы называли соглашение «вторым Мюнхеном», а радикалы-хорваты, например, что «Мачек честь и свободу всех хорватов продал».
Между тем на самых границах Югославии внезапно разразилась война. В конце октября 1940 года муссолиниевская Италия неожиданно даже для своих союзников напала на Грецию (хотя есть точные сведения, что дважды входили в стадию подготовки планы вторжения в Югославию). Вскоре оказалось, что итальянцы переоценили свои силы и не в состоянии справиться с Грецией. Это повлекло очень неприятное для югославов явление - гитлеровская Германия, чтобы выручить своего союзника, начала работу по продвижению в направлении Греции. Венгрия к тому времени давно и прочно сотрудничала с Германией. В сентябре 1940 немецкие инструкторы появились в Румынии. Склонялась к вступлению в Тройственный союз Болгария. Из всех балканских стран внятно не выразила свою политическую ориентацию только Югославия. Принц Павел, убежденный англофил, считал, что Великобритания с помощью США в итоге выиграет войну, и именно поэтому он отказал Италии в предоставлении права прохода по югославской территории и провоза военного снаряжения, а также приказал втайне передавать военные грузы Греции. С другой стороны, основной его задачей было сохранить королевство до сентября 1941 года, когда вступил бы в свои права престолонаследник Петр. Конфронтация с Германией отчетливо вела к дезинтеграции страны. Поэтому всю осень 1940 и всю последующую зиму он и его правительство предпринимали отчаянные усилия достичь приемлемого и для антигермански настроенной общественности и для целостности страны соглашения с Германией. Однако к весне стало ясно, что Германия ни в коем случае не позволит Югославии сохранить нейтралитет, несмотря на риторику о дружественном к ней отношении. В начале марта пакт подписала Болгария, так что теперь Югославия была обложена врагами со всех сторон. В конце марта после длительных споров и небольшого правительственного кризиса, было решено, несмотря на протесты и даже угрозы со стороны Великобритании, присоединиться, как требовала Германия, к Тройственному союзу при трех дополнительных условиях: никакого военного участия Югославии в акциях союза, никакого военного транзита по югославской территории и уважение территориальной целостности страны. Германия сочла эти условия приемлемыми (хотя мы не знаем, собиралась ли она их выполнять), и 25 марта югославские представители - а именно, премьер-министр Д.Цветкович и министр иностранных дел А.Цинкар-Маркович, прибыли в Вену на правительственном поезде.
В 15:00 после военного парада и краткого отдыха их привезли во дворец Бельведер, в главном зале которого они поставили свои подписи под т.н. «Венским протоколом». Утром следующего дня министры возвратились в Белград, предусмотрительно прибыв на запасную станцию Топчидер на юге города. Дело в том, что по всей стране проходили демонстрации протеста против присоединения страны к пакту. В 340-тысячном Белграде на улицы вышел каждый четвертый. Жандармерия противодействовала протестующим очень неохотно. В некоторых городах она даже присоединилась к демонстрациям. Разъяренная толпа белградцев разгромила и подожгла немецкое информбюро в Белграде и пыталась поступить так же с посольством. Воспользовавшись массовыми протестами против подписания пакта как поводом, генералы ВВС - командующий Душан Симович и его заместитель Боривойе Миркович, приступили к осуществлению давно ими в компании нескольких офицеров королевской гвардии задуманного государственного переворота в пользу несовершеннолетнего престолонаследника Петра. Надо добавить, что у гвардии были давние традиции преторианства - еще в 1903 году гвадейские офицеры свергли и убили короля из династии Обреновичей и пригласили на трон Карагеоргиевичей.
В ночь на 27 марта верные вождям путча части начали действовать из Земуна (на другом берегу Савы, напротив Белграда), где помещался штаб ВВС и проходили все собрания заговорщиков. Сперва они внезапно захватили мосты через Саву, по которым потом в город вошли моторизованный отряд: танкетки Т-32 и грузовики с солдатами. Под контроль были взяты все эмиттеры радиовещания, министерство обороны, жандармское управление, администрация города, казармы неучаствующих в путче частей. Королевская гвардия взяла под охрану королевские резиденции в городе; незадолго до полуночи переворот начался, а к 2 часам ночи он уже, по существу, и завершился. В 3 часа ночи офицеры ВВС арестовали всех министров правительства Цветковича, аннигилировав и опасность политического противодействия. Вне их досягаемости остался только принц Павел, накануне вечером отправившийся в свое имение на северной границе. Однако он, узнав о произошедшем, не стал особо упорствовать, вернулся в Белград, подписал все бумаги об отречении и уехал с семьей в Грецию (его жена была греческой принцессой). Переворот обошелся практически без жертв - был убит только 1 жандарм, который не пожелал передать свой пост военным.
Рано утром престолонаследник услышал по радио собственный голос, объявлявший о том, что отныне он берет на себя власть в стране, а Д.Симович становится премьер-министром. Эта анекдотичная ситуация разрешилась быстро: не имея времени для консультаций и желая поскорее легитимизировать новое положение вещей, путчисты подготовили текст воззвания и его прочел молодой морской офицер, голос которого было очень похож на голос престолонаследника.
Новые власти, впрочем, не успели и не рискнули предпринять какие-либо решительные меры. Симович и сформированное им правительство (в буквальном смысле правительство национального согласия, он пригласил в него представителей всех мало-мальски значимых партий) предпринимали все усилия, чтобы предотвратить войну с Германией и ни в коем случае не провоцировать ни Германию, ни ее союзников. Первоначально Симович и Миркович вообще полагали, что Германия не станет вмешиваться в югославские дела, однако тревожные сигналы стали поступать почти сразу же после переворота. Уже в полдень 27 марта состоялось совещание в ставке Гитлера, на котором был в общих чертах согласован и утвержден план немедленного возмездия вероломной Югославии. По номеру директивы на разработку плана он получил название Unternehmen 25 (“Подухват 25” по-сербски и «Операция 25» в переводе на русский). Сразу после этого все югославские граждане в рейхе и союзных странах были взяты под наблюдение, консульства и представительства Германии под благовидными предлогами сократили масштабы своей деятельности, а баржи и грузовые составы, следовавшие из Югославии в Германию, Венгрию, Румынию стали под разными предлогами задерживаться; в газетах рейха в массовом порядке появились, как и перед вторжением в Польшу, сообщения о бесчинствах по отношению к многочисленной немецкой диаспоре в Югославии, в подавляющем большинстве ложные. Пожалуй, единственным, да и то небольшим, шансом избежать война была немедленная ратифицикация Венского протокола; однако для вождей восстания против его подписания это было бы равносильно политическому самоубийству. Поэтому Югославия, не желая того, была поставлена перед угрозой войны в самом ближайшем будущем. 1 апреля Симович приказал начать мобилизацию.
В теории полная мобилизация югославской королевской армии занимала 8-10 дней, и начиная ее 1 апреля, югославское командование исходило из посылки, что для полного развертывания сил вторжения Германии и ее союзникам понадобится около двух недель. Однако после долгого сопротивления немецких генералов Гитлер навязал им срок выступления не позже 6 апреля, не дожидаясь полного развертывания; некоторые части, которым было приказано направляться на югославскую границу, прибыли только 10-11 апреля.
Из-за недостатка времени не имея точного представления о стратегических планах Германии, командование югославской армии приказало действовать по утвержденному за месяц до того плану Р-41. План этот продолжал традиции предшествовавших ему плана С (1937), и Р-40 (1940), предписывая войскам размещаться вдоль границ страны. Первая группа армий отвечала за оборону северной части страны (4-я фронтом к Венгрии, 7-я - к современной Австрии и Италии), третья - за южную ее часть (3-я армия сосредоточена на границах Албании, 3-я отдельная армия в Македонии), вторая группа армий размещалась в Боснии и Воеводине (2-я армия в Боснии и Славонии, 1-я - на левом берегу Дуная, в Воеводине), а две отдельные армии - 5-я и 6-я защищали подступы к Белграду и участок, примерно соответствующий современной границе Болгарии и Сербии. Приморский округ отвечал за защиту побережья и осаду итальянского анклава Зара (совремнный Задар). Резервов в тылу у югославской армии не было. Кроме 3-й армии всем соединениям была поставлена задача оборонять свои участки границы, а 3-я армия должна была наступать на Албанию, где численно превосходящие итальянцы успели к тому времени хорошо окопаться. Обронительные сооружения к началу войны были построены только на севере страны, вдоль границ с Италией и Австрией. План Р-41 предусматривал минирование Дуная, затопление барж с цементом в районе шлюза Железные Ворота, чтобы прервать судоходство, и взрыв самого шлюза. Предполагалось, что если война начнет складываться неудачно, армия организованно отступит на юг, через греческую границу, или начнет концентрическое отступление в Боснию.
В каждой армии в среднем было 3 дивизии, каждая по 25-27 тысяч человек. Мобилизация, однако, проходила сложно. Предполагалось призывать около полутора миллионов человек, 1200 тыс. в действующую армию. На призыв о мобилизации откликнулось примерно 80% сербских призывников и, к примеру, около 45% хорватов. Офицеры из числа словенцев и хорватов занимались саботажем, что дополнительно ухудшало и без того нездоровую обстановку в армии и стране. Среди хорватов, словенцев и македонцев широко распространились пораженческие настроения и мысли, что германское вторжение, пожалуй, меньшее из двух зол по сравнению с сербским господством, подкрепляемые искусной пропагандой. Тем более, что даже в тяжкую эту годину сербские офицеры не забывали, например, штрафовать своих подчиненных за применение латиницы в корреспонденции и даже за подпись латиницей. Дивизии по обычаю комплектовались местными призывниками, так что в силу вышеуказанных причин на многие формирования командование положиться не могло. Из 32 штатных дивизий югославы успели укомплектовать 11. Воздушные силы страны насчитывали около 450 самолетов (из них 104 новейших истребителя), у Югославии была самая мощная авиация на Балканах.
Германское командование решило наносить главный удар на юге, совместив нападение на Югославию и Грецию, соединиться с итальянцами в Македонии и потом уже вторгнуться с четырех направлений - из Болгарии, Румынии, Венгрии и Австрии. Венгерские силы должны были вступить в дело на завершающем этапе, румынская армия получила указание сосредоточиться на румынско-советской границе, болгарской приказано было сконцентрировать войска на турецкой границе по избежание турецкого вмешательства. Итальянцы в Албании и в Альпах имели задачу отразить возможное югославское наступление и потом переходить в контрнаступление. Итальянцы и немцы совместно выставили около 50 дивизий и 2100 самолетов.
Еще 2 апреля состоялись несколько пограничных инцидентов, во времы которых германские части в Венгрии прощупывали югославскую оборону вблизи важных пограничных мостов, а 5 апреля вечером немецкие диверсанты удачно переправились из Румынии и поставили Железные Ворота под свой контроль. Около 2 часов ночи на северной границе их коллеги переправились, пользуясь непогодой, через границу и, выйдя в тыл пограничным бункерам, закидали их гранатами. Продвижение было таким быстрым и легким, что, поторопившись, одна из групп, захватив бункер, подверглась атаке своих же соратников; один человек был убит и несколько ранено. В 5 утра войскам передали обращение фюрера, по традиции, полное угроз по адресу атакуемой державы, и, без объявления войны, германская армия пересекла болгарско-югославскую границу.
Югославские войска в Македонии оказали ожесточенное сопротивление. Даже приграничным поселком Царево Село, который обороняли только пограничники, немецкая армия занималась более трех часов, потеряв при этом 8 человек убитыми. Одна из пограничных рот больше часа сдерживала танки противника. Югославы отходили на укрепленные рубежи, но превосходство противника в артиллерии, авиации и танках тут же сказывалось. Вечер 6 апреля застал гитлеровскую армию в Македонии в 25-30 километрах от границы.
Тем же утром германская авиация невиданным прежде числом самолетов атаковала Белград. Столица (а также Любляна и Загреб) была заранее объявлена «открытым городом» и в соответствии со статьей 25 приложения Гаагской конвенции 1907 года войска были из него выведены, за исключением не подпадающей под действие приложения зенитной артиллерии, и, стало быть, такой город не подлежит атакам, обстрелам и бомбежкам. Самолеты первой волны атакующих показались над Белградом в 7 утра. Первую атаку осуществляли около 460 самолетов: главным образом бомбардировщики при внушительном прикрытии, в три захода по 20 минут с интервалами в 50 минут. Атакующие летели на трех уровнях (2000, 3000 и 4000 метров). Хаос был грандиозный; вот только несколько фактов для создания общей атмосферы : один из министров послал шофера за женой, труп шофера так и не нашли, а на месте дома была большая куча кирпичей; король Петр проснулся впотьмах, и ему сказали, что немецкая авиация в числе 50 самолетов пыталась совершить налет, но не добилась больших успехов; германские бомбардировщики сбрасывали на парашютах бомбы, взрывавшиеся на уровне плеч человека среднего роста; улицы и ведущие из города дороги были забиты беженцами; генштабисты смогли наладить работу только около 3 часов дня в Банье Ковильяче на границе Сербии и Боснии; радио не работало, поэтому никто не мог обратиться к нации с указаниями и обращениями; правительство покинуло Белград. Германские ВВС повторили атаку в 10 утра (57 машин), 14:00 (94) и 15:30 (99). Помимо в принципе военных целей, таких как министерство обороны, казармы жандармерии, аэродром, военная академия, королевский двор, железнодорожные станции, целенаправленной бомбардировке были подвергнуты электростанция, водонапорная башня, городской музей, старинная крепость в центре города, кварталы старинных жилых домов. На город за световой день было сброшено 394 тонны фугасных бомб и 56 тонн зажигательных. Более 2000 человек погибло (в Ковентри - 380 убитых и 800 раненых).
ВВС Югославии, сосредоточенные под Белградом, в общей сложности 41 самолет, главным образом «Мессершмидты» и югославские самолеты типов ИК-2 и ИК-3, вылетели навстречу в 6:45, набрав 5000 метров; пережившие войну пилоты долго вспоминали момент, когда показалась германская воздушная армада. Несмотря на почти пятикратный перевес противника, его лучшую подготовку, опыт и квалификацию (многие пилоты были отправлены на Балканы из северной Франции), югославы вступили в бой; особенно хорошо проявила себя 102-я эскадрилья под предводительством капитана Милоша Жунича. На счету пилотов 102-й 14 вражеских самолетов. Сам Жунич был сбит, ранен, выпрыгнул с парашютом и был в воздухе расстрелян германскими пилотами.
Зенитная артиллерия в составе 10 батарей по 2 пушки каждая тоже старались внести свою лепту. Всего за первый день германская армия потеряла в воздушных боях 21 самолет; из 484 посланных на бомбардировку Белграда 10% получили тяжкие и средние повреждения.
За время этой войны в списки победителей в воздушных боях попали 25 югославских пилотов, которые сбили в общей сложности 32 самолета ВВС Германии; пятеро - больше одного, рекордсмен Милислав Шимиз из состава 102-й эскадрильи, сбил 4 «Юнкерса».
В целом дела в воздушных боях обстояли довольно печально для югославов. После полудня почти все самолеты, защищавшие Белград, уже не могли действовать эффективно. Хорошим результатом был сочтен бой, потери в котором составили с югославской стороны 3 самолета («Икарус-2» югославского производства и 2 «Хаукер Харрикейна» британской работы), а с немецкой 2 (оба - «Мессершмидт»). Были не редкостью бои с результатами 0-7 и 0-2. Несколько самолетов было сбито своими же ПВО, поскольку югославы летали на произведенных в Германии самолетах.
Однако же гидропланы югославской армии бомбили Бари и Драч, а бомбардировочная авиация атаковала запланированные заранее цели в сопредельных странах - бомбардировкам подверглись, в частности, Тирана, София и Грац. Правда, бомбардировки эти были невелики по объемам, и производились в основном одиночками-мастерами своего дела.
На границах страны было в этот день в целом спокойно, хотя повсеместно наблюдались признаки активности противника и мелкие диверсионные акции.
На следующее утро в Македонии югославская армия попыталась перейти в контрнаступление. Подошедшая ночью Ибарская дивизия попыталась отбросить противника к границе. Командир входившего в нее 46-го полка, который узнал о варварской бомбардировке Белграда накануне вечером, лично повел своих подчиненных в атаку, предварительно перед строем полка сообщив о произошедшем накануне. Наступление было подкреплено 20 танками ФТ-17, унаследованными от французского корпуса в Болгарии времен Первой мировой войны; немцам пришлось окапываться и вызывать на помощь авиацию. Однако к вечеру германская армия сломила сопротивление югославов и продолжила наступление на запад, в направлении долины Вардара.
К этому времени в 3-й группе армий обострились проблемы на национальной почве. Македонцы во все возрастающем количестве отказывались повиноваться сербским офицерам. Хотя отдельные части сражались упорно и отважно (особо отличились защитники моста на Вардаре), но фактически 3-я территориальная армия утратила боеспособность. Ее дезинтеграция ставила югославское командование в тяжелое положение, поскольку делала невозможным отступление на юг. Теперь генштаб сделал ставку на концентрическое отступление в Боснию.
Однако все планы сорвала не техническая слабость югославской армии, а скорее ее неготовность и нежелание воевать. Все национальные меньшинства страны заняли враждебную по отношению к центральной власти позицию. Разложение в укомплектованных ими частях шло со все возрастающей скоростью. Случались и исключения, но фактически, командование могло положиться только на укомплектованные сербами части. К этому добавлялись соображения другого характера: высшие и средние офицеры, представлявшие разницу в силах между Югославией и ее противниками, полагали, что сопротивление Германии не имеет перспективы; соответственно, для них было проще и разумнее сдаться в плен, чем продлевать агонию и гробить своих солдат.
Ранним утром 8 апреля германская армия нанесла второй удар: по направлению София-Пирот начала наступление танковая группа под командованием Э.Клейста. Противостоявшая им Топличская дивизия продержалась сколько смогла, но под ударами танков, артиллерии и авиации перестала существовать. Остальные дивизии 5-й армии получили приказ срочно отступать на запад, за Мораву, однако сказалась недостаточная механизация королевской армии: механизированная бригада вермахта за час проходила такое же расстояние, как югославы за сутки. Правильно предположив конечную цель маршрута Клейста, югославское командование стало снимать с румынской границы части 6-й армии и концентрировать их к югу от Белграда. 9 апреля пал Ниш; в тот же день 5-я армия попыталась остановить противника между Крагуевацем и Парачином, но потерпела полное поражение.
Кампания вермахта в Югославии четко делится на 2 части: период полномасштабного противоборства (по 10 апреля) и период агонии югославской армии (с 10 по 20 апреля). Следует поэтому рассказать о происходившем на других фронтах, чтобы потом, полностью обозрев первый период войны, перейти ко второму.
На югославско-итальянской границе в Албании югославская армия перешла, как предполагалось, в наступление. Наступать югославам предстояло на укрепившихся в горной местности итальянцев, имевших превосходство в живой силе и технике. Если бы югославы и греки начали бы наступление в Албании в конце марта, они бы могли успеть очистить ее от итальянских войск до вторжения Германии, но в условиях, когда Германия атаковала Югославию с трех сторон, албанское наступление югославов было обречено на провал. Тем не менее югославы довольно глубоко продвинулись на вражескую территорию. Еще 13 апреля министры, проезжая по Черногории, встретили колонну итальянских военнопленных числом около 50 человек. Были сделаны попытки высадить десанты на албанской стороне озер Охрид и Скадар, не имевшие, однако, большого успеха. Югославские части продвинулись на отдельных участках на 20 километров вглубь Албании. Подразделения, действовавшие в северо-восточной части Албании, успешно наступали внутрь страны аж до 20 апреля, поскольку утратили связь со своим командованием и не получили сообщений о капитуляции Югославии. Предполагалось, что внутри самой Албании будут устроены беспорядки, на что Симович потребовал и получил большие ассигнования в твердой валюте, но никаких следов таковых беспорядков мы не имеем.
В тот же день, когда шли бои под Крагуевацем, 9 апреля, на югославско-итальянской границе в Альпах краткие огневые контакты, имевшие место начиная с вечера 5 апреля, перешли в бои, и в результате них югославы продвинулись на десяток километров вглубь вражеской территории (один из пограничных батальонов, как сообщал панический рапорт итальянского командования, «находится в 60 километрах к Удине»). Однако затем югославы получили приказ отступать, и построенная накануне войны «линия Рупника», защищавшая югославско-итальянскую границу, была полностью оставлена. Итальянская армия вошла в страну практически беспрепятственно. На югославско-германской (бывшей австрийской) границе германская армия продолжала методично продвигаться, используя помощь местного немецкоязычного населения. 9 апреля был сдан Марибор; отступающие части королевской армии пытались заминировать и взорвать мост и стратегически важные объекты, такие, как электростанция, но местные немцы, вооруженные заранее ввезенным оружием, этому воспрепятствовали. Немцы также почти повсеместно пытались разоружить югославских жандармов и военных. Помимо немцев, против королевской власти действовали и некоторые словенские политики, которые на следующий день после начала войны создали Национальный совет, прилагавший все усилия для взятия власти в Словении, чтобы затем попытаться добиться автономии или независимости у победителей. В северной Словении земля у королевской армии букально горела под ногами.
10 апреля рано утром по захваченным загодя мостам через Драву немецкий 46-й корпус вошел в страну из Венгрии. Противостоявшая ему 4-я армия, укомплектованная хорватами, сопротивлялась недолго. Более того, направленные на фронт хорватские части подняли мятеж. Как утверждают очевидцы, направлявшаяся на фронт колонна хорватов принялась скандировать «не хотим на фронт!», потом запела старинную хорватскую песню «Вила Велебита», которая была запрещена при короле, а потом и при коммунистах как националистическая, принялась стрелять в воздух и повернула в сторону Биеловара, где помещался штаб армии. Мятеж охватил соседние части, всего не менее 8000 человек. Подойдя к городу, мятежники потребовали сдать город и всю полноту военной власти, угрожая в противном случае расправой со всеми этническими сербами в округе, включая гражданское население. Когда предложение было отвергнуто, город при помощи хорватов в нем самом был взят штурмом. Командование, правда, успело перебазироваться.
Этот пример не единичен. В Винковцах восставшие хорваты взяли в плен командование местной воинской части, и только подоспевшие сербские солдаты восстановили порядок. В Цриквенице на Адриатике мятеж хорватов задушил начальник местной базы флота Мирко Плайвас, беспощадно расправившийся с мятежниками, а потом осуществивший все предписанные меры по уничтожению матчасти. Однако в целом хорваты добивались чего хотели. А старший офицер одной из дивизий 4-й армии вышел в эфир и сообщил немцам о дислокации югославских войск. Так что нет ничего удивительного, что танковая группа из состава германского корпуса за сутки прошла около 100 километров, и на закате вступила в Загреб, приветствуемая местными немцами и частью хорватов. По дороге ей не было оказано практически никакого сопротивления; встреченные части югославской армии спешили сдаться в плен (один из немецких командиров в донесении жаловался, что обилие желающих сдаться очень затрудняет ему продвижение к поставленным командованием целям). Утром следующего дня к хорватам по радио обратился Славко Кватерник. Последние 12 лет он жил в эмиграции, где был правой рукой руководителя организации антиюгославских эмигрантов-усташей, Анте Павелича. Эта организация отметилась, в частности, убийством короля Александра. Во главе группы из 500 верных соратников сам Павелич прибыл из Италии в оккупированный немцами Загреб 16 апреля, дабы официально провозгласить создание Независимого Государства Хорватия (Neodvišna država Hrvatska; НГХ). На территории, которую включили в его состав, хорваты составляли чуть больше половины населения; однако была поставлена задача сделать территорию государства этнически чистым. Способы, которыми этническая чистота должна была быть достигнута, вызывали содрогание даже у гитлеровского эмиссара в НГХ. Надо заметить, вместе с тем, что людоедская сущность этого государства имеет мало общего с чаяниями хорватской политической оппозиции. Хотя последняя своими действиями в королевстве Югославия в значительной степени подготовила почву для прихода усташей, она все-таки не может нести равную с ними ответственность за злодеяния НГХ. Почти все предвоенные политические лидеры хорватов побывали в лагерях НГХ. Хорваты в армии вслед за провозглашением НГХ в массовом порядке начали покидать свои воинские части. Так, например, развалилась Ядранская дивизия, которая, как предполагалось, осадит и возьмет Задар, итальянский анклав, размещенный на плоской равнине и занимавший 20 квадратных километров. Сербским офицерам, оставшимся почти что без войск, оставалось только подписать капитуляцию перед тремя батальонами чернорубашечников, защищавшими анклав. По свидетельствам очевидцев, хорваты, «направляясь по домам, во все горло ругали Сербию, короля, Югославию, а наигадостнейшим образом - православную церковь; топтали шайкачи* или надевали их на глумливый манер». Когда сербы после капитуляции стали возвращаться в свои села на территории НГХ, в хорватских селах их закидывали помоями и оскорбляли. Повсюду в хорватских селах появлялись вооруженные отряды «самообороны», и уже 20 апреля состоялось первое нападение на незащищенное сербское село, вырезанное до последнего человека. Следует заметить также вместе с тем, что создание независимой Хорватии в 1991 году было встречено хорватскими сербами «в штыки» в том числе и потому, что Хорватия-1991 использовала флаг, герб и фрагменты идеологии НГХ. Возможно, прояви хорватское руководство в начале 90-х хотя бы минимальную готовность идти навстречу пожеланиям сербов и откажись оно эксплуатировать символику НГХ со всеми ее мрачными ассоциациями, войны в 90-х годах прошлого века можно было бы избежать.
Вторая группа 46-го корпуса направилась на юго-восток в Славонию, имея задачу очистить все междуречье Савы и Дравы от югославских войск. Поначалу ее задерживали только ужасные дороги и непогода. 2-я югославская армия постаралась оказать сопротивление, но помимо превосходства немцев в технике сказалось, что в районе ее расположения существовала мощная и политически активная община немцев. В Осиеке германскую армию, как в Загребе, встречали живой рукоплещущей стеной и цветами.
На завершающей стадии движения этой группы, в междуречье Дуная и Савы, югославская армия попыталась нанести контрудар силами 3-й кавалерийской дивизии, но не преуспела.
11 апреля германская армия (41-й корпус) пересекла границу Румынии и Югославии, а венгерская вошла в Воеводину с севера; венгерская дипломатия объяснила, что поскольку после создания НГХ Югославия перестала существовать, договоры с этим государством автоматически аннулируются. Поскольку в Воеводине существовала крупная немецкая диаспора и еще более крупная венгерская, югославская 1-я армия с самого начала оказалась как на чужой территории, да еще и комплектоваться должна была из местных призывников, и вскоре перестала существовать. Спорадическое сопротивление к северу от Белграда оказывали главным образом энтузиасты-патриоты. В ходе боев за Воеводину отличился речной монитор «Драва», который с первого дня войны вел активную деятельность на Дунае, и только 12 апреля покинул предписанный ему командованием район активности, направившись по приказу командования вниз по Дунаю в сторону Белграда. Действия героического монитора (построенного в 1914 году) так раздражали немцев, что те не пожалели сил и средств на расправу. В 8 утра вблизи села Челарево (тогда Чиба) монитор был потоплен после трех подряд налетов авиации; к тому времени на борту осталось только 13 из 92 членов экипажа. Командир экипажа Александра Берич в 2002 году был посмертно награжден орденом. Из всех участников Апрельской войны только он и два поручика, взорвавших эсминец «Загреб» (см.ниже), чтобы тот не достался врагу, получили награды.
К середине дня 11 апреля положение югославской армии выглядело практически безнадежным. 7-я армия на территории Словении находилась в завершающей стадии дезинтеграции, Любляна была сдана первому же появившемуся рядом с городом подразделению противника, а именно взводу мотоциклистов; так что в руках югославов оставались только северная Сербия с Белградом, Косово, Черногория, Далмация и Босния. Возможно, если бы были предприняты серьезные усилия по консолидации населения на борьбу с агрессором и приняты меры для повышения боевого духа армии, можно было бы отступить в горные районы и продолжать сопротивление там. Однако правительство решило иначе. По общему решению членов кабинета было решено отправить короля и министров за рубеж, в Грецию к англичанам, поскольку если король будет захвачен гитлеровцами, это будет означать крах всякого сопротивления. Это решение в дальнейшем оказалось смертельной раной для монархизма в Югославии, поскольку сыграло на руку коммунистам, возглавившим движение сопротивления оккупантам.
Решение об эвакуации было принято и утверждено 11-12 апреля, и 14 апреля король и его кабинет министров отправился из Никшича в Грецию на одном из уцелевших бомбардировщиков. Таким образом, верховный главнокомандующий король Петр и руководитель генштаба, фактически ответственный за планирование и проведение военных действий генерал Симович покинули страну. Последний с согласия кабинета передал свои полномочия генералу Калафатовичу, начальнику тыловой службы генштаба, уполномочив того добиваться соглашения о прекращении огня и, в случае необходимости, подписать капитуляцию. После этого войска были предоставлены фактически самим себе, а распространившаяся весть о бегстве правительства еще ослабила боевой дух в армии.
Вместе с тем в те же дни, когда правительство обсуждало вопрос о бегстве, югославская 6-я и остатки 5-й армии приняли бой на южных подступах к Белграду. В ходе боев югославы проявили чудеса храбрости. Батарея ПВО и последняя оставшаяся в югославской армии рота танков целые сутки сдерживали наступление танковых частей германской армии около Тополы. Свыше часа германские танки около той же Тополы задержал пехотный взвод поручика Байтайича. Капитан Момчило Маркович со своей батареей расстрелял 11 германских танков вблизи Младеноваца. Таких примеров было много, однако к утру 12 апреля путь на Белград был открыт. Рано утром в город, где по правилам Гаагской конвенции не было войск, вошел с десятком товарищей безвестный капитан СС из 41-го корпуса Клингенберг, переправившийся через Дунай на моторной лодке, который отыскал среди развалин главу администрации Белграда и попросил его поставить подпись под актом о сдаче города. Так пала столица страны. 13 апреля в Белград подтянулись части Клейста. Опасения немцев за свои коммуникации, растянутые на полтораста километров от болгарской границы, не сбылись, югославская армия уже не могла проводить решительных акций в этом регионе; хотя то, что могло бы случиться, иллюстрирует нам налет нескольких уцелевших бомбардировщиков югославской авиации на транспортную колонну вермахта вблизи Косово, окончившийся полным разгромом колонны.
Однако падением столицы все могло и не закончиться. Собранные в гористой Боснии и гористой Черногории войска оказали наступавшему со всех сторон противнику сопротивление. Батальон четников (перед войной такое название носили группы элитной пехоты, предназначенной для действий в тылу противника) под руководством майора Палошевича сутки защищал аэродром в Биелине. 14-15 апреля около Ужице (граница Сербии и Боснии) местные жители вместе с войсками два дня отражали наступление немцев. Около Братунаца, несколько южнее, более суток простояли против моторизованной колонны германской армии 30 югославов. 15 апреля около Зворника майор Црноевич со своей батареей расстрелял 11 единиц бронетехники, и спас немцев от полного уничтожения только югославский генерал, прибывший из штаба 2-й армии (в Сараево) с указанием прекратить стрельбу, поскольку подписано соглашение о прекращении огня. Около Добоя полковник Драголюб Михайлович, позднее снискавший себе большую известность, во главе небольшого отряда, сформированного из отступивших с севера частей, сперва 14 апреля разбил отряд усташей, а 15 апреля около суток сдерживал немцев. Учебный батальон в Мостаре защитил штаб Приморского военного округа от посягательств усташей и восстановил порядок в городе.
Несмотря на эти примеры героизма, общий моральный дух армии был чрезвычайно низок. Солдаты и офицеры массами сдавались в плен. Вечером 15 апреля немецкие моторизованные части вошли в Сараево с трех сторон, приняли капитуляцию у командования 2-й армии и проследовали на юг.
Следующие полтора дня ушли у германской и итальянской армии на то, чтобы найти кого-либо достаточно полномочного, чтобы подписать капитуляцию. 17 апреля в Сараево прибыли бывший министр иностранных дел Цинкар-Маркович и начальник оперативного отдела генштаба генерал-лейтенант Радивойе Янкович, уполномоченные Калафатовичем. Формально они не имели права подписывать что бы то ни было, поскольку по своему статусу были в тот момент военнопленными, а полномочиями их наделил еще один военнопленный. Однако в тот же день их доставили немецким бомбардировщиком в Белград, привезли в одно из самых сохранившихся зданий в городе - бывшее чехословацкое посольство - и в 20:30 они поставили свои подписи под актом о безоговорочной капитуляции.
Условия капитуляции были жесткими - немедленное прекращение актов саботажа, полное прекращение огня, все части остаются на своих позициях до прибытия немецких офицеров, покинувшие их расположение подлежат расстрелу; передача всех карт, архивов и прочей документации.
Армии объявили, чтобы предотвратить массовый уход в подполье солдат и офицеров с оружием в руках, что подписано соглашение о прекращении огня. В плен к гитлеровцам и итальянцам попало, по разным оценкам, 300-400 тысяч человек (около полусотни генералов), однако представителей национальных меньшинств после проверки на благонадежность отпустили, и общая численность пленных, оставшихся в этом статусе в мае, примерно 254 тысячи (90% - сербы). Войну пережили чуть более 180 тысяч. В Грецию, в СССР, на Мальту и в Египет, к союзникам, успели бежать 1500 солдат, полсотни самолетов, 2 торпедных катера и подводная лодка. Немецкое командование заявило свои потери в следующих размерах: 151 убитый, 392 раненых, 558 пропавших без вести; для сравнения, в проводившейся параллельно греческой кампании гитлеровцы потеряли 1000 убитыми и 3700 ранеными. Цифры эти сомнительны: следует заметить, что как минимум 9 немецких солдат погибло в первом же бою войны - с пограничниками при Царевом Селе, и еще по меньшей мере полсотни в ходе упомянутого выше боя у Зворника, рядовых в общем-то столкновениях. В общей сложности по официальным данным соответственно Германии и Италии, с 5.4.41 по 1.11.1944 на территории Югославии погибло 24267 немецких солдат, а в период с 6.4.41 по 8.9.43 - 304 итальянца. Венгерская армия потеряла в ходе кампании 1941 года около 20 человек убитыми и 300 ранеными, и ее руководство потребовало от германского командования возместить материальные затраты на кампанию и выплатить компенсации за погибших. Болгарская и румынская армия в собственно военных действиях не участвовали и их потери на территории Югославии мы здесь приводить не станем.
Югославию разделили на части: Германия получила северную Словению и контроль над Банатом и Сербией, Венгрия - восточную Словению, Баранью (территория между Дравой и Дунаем) и Воеводину, Румыния - часть Баната, Болгария - Македонию, Италия присоединила к своим владениям Косово, Черногорию, Далмацию и западную Словению. Центральную часть страны занимало, как уже говорилось, НГХ (подвергавшиеся в его границах всевозможным притеснениям сербы именовали его «наказна држава Хрватска»), в начале мая признанное Германией и ее сателлитами, а также нейтральными Испанией и Швейцарией.
Следует отдельно остановиться на том, что было дальше. Югославы не сложили оружие. Положение, вместе с тем, было очень запутанным и в самом начале, и стало еще более запутанным в ходе войны. Основных течений движения сопротивления было два: во-первых, объединенные коммунистической партией во главе с Иосипом «Броз» Тито непримиримые борцы против фашизма партизаны, ставившие себе задачу самостоятельно освободить страну и водворить в ней социализм. Во-вторых, четники**, руководимые упомянутым выше Драголюбом Михайловичем, которые стояли за восстановление монархии и полагали, что их час выступить против фашизма наступит, когда западные союзники начнут побеждать. Коммунизм представлялся их лидерам еще более ужасным, чем фашизм, и потому четники начиная с 1942 года воевали против партизан, одновременно кооперируясь с германскими и итальянскими подразделениями для этой борьбы. Такая практика скомпрометировала и без того не очень-то популярное по делам своим королевское правительство, поддерживавшее четников морально и материально; это, в свою очередь, сказалось после войны, когда монархисты проиграли референдум о будущем устройстве государства. Вместе с тем на территории страны наблюдалась поразительная разнородность и многообразность сил сопротивления. В Словении, например, против оккупантов боролись коммунистические партизаны и Голубая гвардия четников, подчинявшаяся Михайловичу только формально; в Черногории были «белаши», которые желали бы сохранить довоенное положение Черногории и склонны были к сотрудничеству с коммунистами, и «зеленаши», которые стояли за независимую Черногорию и потому сотрудничали с оккупантами, плюс те же коммунисты и четники. В Хорватии против хорватских усташей действовали мусульманские и сербские отряды, которые еще и воевали между собой, причем некоторые сербские отряды разделяли точку зрения четников, а некоторые нет, а из первых некоторые подчинялись Михайловичу, а некоторые отрицали его право руководить сопротивлением. В Косово помимо сил официальной марионеточной власти Албании под итальянским контролем существовали еще самостоятельные формирования, ставившие себе задачу очистить край от сербов, и силы самообороны сербов. В Сербии существовали марионеточное правительство генерала Недича со своими военными формированиями, которые постоянно кооперировались с Михайловичем, четники генерала Новаковича, стоявшие за союз с коммунистами, четники Косты Печанаца, претендовавшего на правах ветерана четнического движения на руководство всеми четниками, и стоявшего за германские интересы, четники самого Михайловича, а также, конечно, партизаны. После каждой локальной акции баланс сил в конкретной местности менялся - стоило, например, в конце 1941 года преуспеть четникам, и понести потери партизанам, как наблюдался исход из рядов партизан и пополнение четников; и наоборот. Все эти формирования к тому же кормились с одних и тех же деревень, и часто возникали стычки, кому с какой деревни кормиться. Все они одевались во что придется, и все они пренебрегали законами и обычаями ведения войны, нападая на госпитали и гражданское население, зверски издеваясь над захваченными противниками, не пренебрегая захватом заложников и сожжением деревень. Если учесть, что указанные выше явления в полной мере (и даже больше, поскольку оккупанты не были стеснены ни в масштабах ни в средствах) относятся и к оккупантам в лице венгров, итальянцев, болгар и немцев, а также к усташам из НГХ, то можно получить представление о том, насколько жестокой, страшной и кровавой была борьба, развернувшаяся после поражения королевства Югославия.
*«Шайкача» - старинный головной убор сербской, а затем и югославской армии.
**Сам термин происходит от борцов против турецкого ига начала 20 века.
Авторы: Владимир Носов, Вячеслав Носов
Авторы хотели бы выразить благодарность за помощь Славолюбу Стефановичу, Милошу Митичу-Циле, Андрею Белову.
